Гамлет

Существует множество экранизаций произведения «Гамлет», но данная (режиссер Кеннет Брана), по моему мнению, является лучшей. В первую очередь, благодаря игре Кеннета Брана, исполнившего роль Гамлета. Отличные актеры. Придраться не к чему, кроме странной мимики киношного Гамлета — она, на мой взгляд, немного не совпадала с переживаниями героя в пьесе. Актеру удалось со всей полнотой отразить всю динамику чувств героя, который терзается юношескими разочарованиями от несовершенства своего мира: мать так быстро забыла любящего ее отца, уже счастлива с другим человеком. Клавдий, подлый предатель, окружил себя ничтожными людишками, сел на трон и правит Данией.

А он, Гамлет, должен восстановить справедливость в этом мире. Ведь призрак отца требует мести. Но как мстить собственной матери? Ему горько от отчаяния. По-моему, сыграть такое очень сложно, но актеру это удалось.

Впечатлила также и Кейт Уинслет, исполнившая роль Офелии. Ее образ- воплощение мечты, что любовь сводит с ума… буквально…

Звездный актерский состав сыграл свою роль!

Фильм на твердую «9».

Наконец-то воскликнул я мысленно аплодируя титрам. Четырёхчасовая экранизация все таки закончилась. Чего мне стоил просмотр не передать, за несколько дней я его одолел. Кеннет Брана создал самую слабую из четырёх экранизаций в хронологическом порядке. Прекрасный актерский состав не выдержал столь нужного действа и ретировался в самом начале. Я разочарован и хочу сказать несколько слов о режиссёре. Уважаемый Кеннет, я люблю твой образ Златопуста Локонса, мне понравился Тор, про тебя весьма приятная пресса. Но данная роль, была твоей мечтой, а к мечтам надобно относиться бережно. Для тех кому по душе Гамлет, признают что при всей его странности произведение великой. Именно для этой роли нужно было вспомнить правило что «актерская игра — это реакция». Кривлянье и шутовство не больше ни меньше. Ты загубил Офелию которая от стыда должна была свалиться с подмостков. Пустой Горацио, пустой Клавдий, вялая Гертруда. Неплохой Лаэрт во второй части фильма, которому перестаешь верить после клоунского поединка. Некоторые ходы с зеркалом очень хороши, также выбор на роль Фортинбраса достоин. Ладно, ладно и речь Гамлета в поле вполне рентабельна. На этом все, ужасный призрак отца который выглядел помешанным толстяком и его ещё сравнивали с Клавдием, который был отлично сложен, просто нелепо!

А в конце фильма — шинель поверх доспехов Фортинбраса окончательно добила меня. Удивительно как обладая такими исполнителями, бюджетом и местом съёмок удалось так бездарно запороть экранизацию. Смотреть данное творение не рекомендуется, особенно если ни разу не смотрел оригинальные экранизации с великолепным Лоуренсом и Оливье и советскую с Иннокентием Смоктуновским.

2 из 10

«Гамлет» К. Браны — гигантская по метражу и совершено провальная во всех смыслах экранизация. Режиссер предпринял детальное следование тексту, но изменил многие существенные элементы в нем: сразу бросаются в глаза костюмы и декорации XIX века, неизвестно по какой причине использованные, лабиринтоподобный замок со множеством зеркал, играющих в некоторых сценах важную концептуальную роль.

Основной стилистической доминантой, на которой построен фильм, является особая манера игры, принимая или отвергая которую можно сформировать свое отношение к картине. Обильно жестикулируя, превращая свое лицо практически в пластилин, энергетически выкладываясь, бегая, прыгая и крича, К. Брана навязывает свое исполнение и другим актерам, произносящим реплики, подражая ему, в исступлении, почти истерике.

Эпизоды, в основном, сняты длинными средними планами с редким вкраплением крупных (порой даже не лиц, а глаз) камерой, которая буквально не имеет ни минуты покоя. Брана стремится сделать более чем трехчасовое повествование максимально зрелищным, визуально эффектным, но достигает этого лишь в двух сценах: встрече Гамлета с призраком, по ходу которой буквально горит и вздымается земля и в сцене монолога «быть или не быть» перед зеркалом, технически сложно снятой, — отражение будто приближается к Гамлету, а он сам остается на месте.

Остальные эпизоды, несмотря на разное вербально наполнение, очень схожи в эмоциональном плане из-за аффектированной, почти карикатурной, гротескной (ибо невозможно поверить, что актеры делают это всерьез) игры, которая начинает сильно раздражать уже после первого часа повествования.

Брана тщетно пытается внести в визуальный строй картины за счет использования зеркал, многоярусной мизансцены, операторских фокусов барочный символизм, однако, актерское исполнение будто из итальянского фарса перечеркивает все его усилия. Несколько убедительнее Браны смотрятся Д. Джейкоби в роли Клавдия (в первых сценах работающий вполне в традиции британского театра) и Д. Кристи (правда ее не узнать после неудачной пластической операции) в образе Гертруды, по ходу действия постепенно скатывающиеся в подражание главному исполнителю.

Лента содержит в себе все вопиющие недостатки второсортных экранизаций: невероятную, ничем не подкрепленную амбициозность режиссера, бесплодно выдаваемую за новаторский подход к материалу, попытку поставить стилистически изощренный эксперимент, на деле оказывающийся не более чем искусной имитацией, и непрофессиональную игру, будто из глухого провинциального театра.

Как экранизация, фильм Браны не просто неудачен, а вреден, ибо делает драматический материал скучным и нудным, опошляя характеры персонажей чудовищным актерским исполнением и претенциозно выставляя напоказ псевдоинтеллектуальные, ложно многозначительные формальные приемы.

Подобно тому, как британские садовники регулярно подстригают знаменитый английский газон, кинодеятели Туманного Альбиона также систематически «обновляют» Шекспира. Как правило, эта миссия доверяется представителям королевского театра, чьим главным ставленником в кино долгие годы являлся знаменитый Лоренс Оливье, а в конце ХХ века стал Кеннет Брана, вознамерившийся экранизировать чуть ли не всего Шекспира. Начав с «Генриха V», и продолжив комедией «Много шума из ничего», Брана взялся, наконец, и за «пьесу пьес». Притом что итоговый коммерческий результат «Гамлета» выглядит провальным, престиж кинематографический в какой-то мере поддерживали 4 номинации на Oscar, которые всё же не материализовались в статуэтки.

Ничего не поимел фильм и на Каннском фестивале. Меж тем картина собрала множество европейских и голливудских звёзд, которые были готовы произнести хотя бы строчку из полного текста «священного писания» и ничуть не смущались ролями теней в ореоле сияния британских актёров. Набив руку на дорогостоящей «Легенде о Франкенштейне» (1994), Брана решил и тут продемонстрировать мощь технического лоска — от спецэффектов и декораций до костюмной пышности. Конечный результат представил собой парад амбиций и пафоса, призванных напомнить, что это именно дворцовая и даже имперская трагедия.

Если не считать переноса действия в XIX век и подозрительную похожесть Принца Датского на своего отчима (мотив этот меж тем не получил в фильме должного развития), в трактовке пьесы весьма затруднительно отыскать принципиальные новации, без которых, казалось бы, браться за Шекспира не имело особого смысла. Но Брана и все подписавшиеся под проектом, конечно, осознавали, что вне зависимости от художественного результата очередной «Гамлет» обречен стать культурным событием мирового значения. Хотя бы чисто формально.