Пули над Бродвеем

Максимум — нейтральная, и то одна.

А всё почему?

Потому что фильмы Вуди Аллена могут смотреть только поклонники Вуди Аллена. Либо настоящие и верные, либо те, которые об этом ещё не знают.

Занудные критики просто не станут давать рецензию, потому что придётся угрохать килотонны своей энергии, чтобы доказать Миру обратное. Им легче покрикивать в сторонке, там где и так толпа орёт в негодовании.

Тем и прекрасны фильмы Вуди Аллена. Это как любимый кинотеатр, где ты знаешь весь персонал, и даже продавца поп-корна. Своя маленькая Империя.

Что касается самого фильма — «Пули над Бродвеем», то он весёлый, поднимает настроение, и прекрасен для того, чтобы переключиться на позитив.

Вся Алленовская атрибутика: Бродвей, Великая депрессия, Бомонд, измены и терзания, юмор и, конечно, джаз, — всё в этом фильме.

Если Вы устали от тяжелого или непонятного кино, и Вам нужно просто расслабиться, и восстановиться — неважно от чего — ПРИЯТНОГО ПРОСМОТРА.

Чтобы стать настоящим гением своего дела совершенно необязательно иметь диплом, который будет висеть на стене и собирать там пыль. Это как никто другой доказывает Вуди Аллен на своем собственном примере. Аллен всегда знал, что его судьба будет связана с искусством, а потому решил испытать себя в качестве студента Нью-Йоркского университета на факультете кинематографии. Однако продолжительные, утомительные лекции не впечатлили молодого студента, который посчитал, что ему будет гораздо полезнее реализовывать свои идеи на практике. Из-за своих амбиций и неумения выжидать Аллен был исключен из учебного заведения, о чем особо не жалел. Не принесло ему удовлетворение также и посещение курсов городского колледжа, после чего будущий режиссер и сценарист окончательно ушел в работу, став автором юмористических зарисовок для одного из популярных комиков, рассмотревшем в молодом и пока что совершенно неизвестном Аллене талант. Писательское ремесло приносило своему автору немало положительных эмоций, а также чувство глубокого удовлетворения. Аллен испытывал подлинную страсть к театру и даже сумел прославиться на Бродвее. Его пьеса «Не пейте эту воду» смогло достичь отметки в 598 представлений, а это уже говорило о высоком художественном уровне произведения. Вместе с тем, Вуди Аллен решил не ограничивать себя достойными, и вместе с тем скромными лаврами писателя, который пребывает в тени. Стараясь проявлять свой талант в самых разных сферах, Аллен частенько выступает на сцене со своими ироничными комедийными зарисовками, а также покоряет кинематограф, благодаря таким картинам, как «Энни Холл», постепенно становясь одним из самых достойных независимых режиссеров своего поколения. Стараясь не изменять себе, Аллен завсегда исследует в своих картинах тонкости и хитросплетения человеческих судеб. Режиссер никогда не выступает против обаятельного абсурда и фактически поклоняется творчеству своему кумира Ингмара Бергмана. При этом сам Аллен стал величиной, на которую ориентируются более молодые кинематографисты, пытающиеся раскусить секрет его удивительного творческого стиля. При этом сам мастер прекрасно помнил, с чего начиналось его восхождение к вершинам, и в 1994 году решил оригинально воздать должное истокам карьеры, которые определили его дальнейший творческий путь в ленте под названием «Пули над Бродвеем». И это оказалось весьма обаятельное признание в любви искусство, определившему Аллена, как настоящего творца.

Итак, сюжет фильма переносит нас в 20-е годы прошлого века и знакомит с таланливым молодым драматургом Дэвидом Шейном (Джон Кьюсак), который буквально бредит тем, чтобы поставить на Бродвее свою самую амбициозную пьесу, известную как «Бог наших отцов». Однако несмотря на весь энтузиазм и красноречие, Шейну никак не удается получить для постановки достаточное финансирование. Прилежные спонсоры решили не вкладывать деньги в Шейна и его детище, однако судьба сводит драматурга с опасным мафиози Ником Валенти (Джо Витерелли), который в общем-то не прочь помочь молодому автору в реализации его идеи. Но как и всегда бывает в подобных случаях, никто никому ничего просто так давать не собирается. Валенти ставит перед Шейном условие, обойти которое не представляется возможным. Мафиози требует взять на главную роль свою подружку Оливию (Дженнифер Тилли), давно мечтающую попасть на сцену и прославиться в качестве серьезной театральной актрисы. И ни Валенти, ни Оливию совершенно не заботит тот факт, что девушка напрочь лишена талантов. Эта мелочь выдается им несущественной, но не может не волновать Шейна, который хочет, чтобы все прошло идеально и критики по достоинству оценили его старания. Однако на одной лишь Оливии все проблемы с грядущей постановкой не заканчиваются. Первые репетиции пьесы показали, что «Бог наших отцов» имеет существенные проблемы с размеренным ходом повествования, неправдоподобными диалогами и сюжетными поворотами. И Шейн не в силах самостоятельно изменить ключевые моменты драматургии, так как у него банально нет зацепок, чтобы исправить свою работу. Но, к счастью для него, мафиози приставил к автору своего подручного по имени Чич (Чезз Палминтери), который долгое время молчаливо стоял в сторонке, но в самый ключевой для Шейна момент решил высказать свои удивительно точные замечания относительно того, какой же в конце концов должна оказаться пьеса мечты.

Зная все тонкости театральной работы изнутри, Вуди Аллен вполне логично выступил автором сценария своего фильма, вложив в него как былой опыт, пережитый им самим в молодые годы, так и рассказы коллег, которые в свое время пытались покорить Бродвей. Именно благодаря всеобъемлющим знаниям режиссера, связанным с муками творчества, бесконечными репетициями, административной работой и многими другими нюансами, подводящими пьесу под премьеру, лента «Пули над Бродвеем» получилась настолько интригующим, увлекательным зрелищем, которое удачно сочетает в себе фирменную иронию режиссера, легкий налет излюбленного абсурда, а также более серьезные, глубокие рассуждения. Во многом заглавный герой в исполнении Джона Кьюсака является альтер-эго самого Аллена, и последний этого даже не скрывает. Будучи буквально одержимым творчеством, Аллен всегда старался доводить свою работу до идеальной формы. Он мог днями напролет сидеть за печатной машинкой, а затем пропадать в театре или на съемочной площадке без выходных, лишь бы его идеи нашли должное воплощение на практике. Естественно, столь безумный ритм жизни не мог не отразиться на «Полях над Бродвеем», которые буквально раскладывают по полочках то, что происходит за кулисами любого достойного художественного проекта, заслуживающего на минимальное признание. Конечно, в сюжете наблюдается довольно много суеты и хаоса, однако в происходящее на экране веришь даже несмотря на то, что все оно до отказал пропитано иронией. Подготовка к любому масштабному событию требует абсолютно всей отдачи от ведущих действующих лиц, и на примере молодого драматурга мы видим, как совершенно на ровном месте порой могут возникнуть неожиданные проблемы, и ведь их как-то необходимо решать. Кроме того, и сам виновник торжества далеко не идеален, каждая его ошибка может окончиться печальными последствиями для всего мероприятия. А учитывая то, что в деле еще замешаны и гангстеры, то ситуация начинает напоминать хождение по канату, натянутому над пропастью. Но при этом Аллен умудряется аккуратно сглаживать острые драматические углы, а также чрезмерный фарс, превращая «Пули над Бродвеем» в искрометное зрелище, в коем нет ничего лишнего.

Помимо оригинального сценария и неизменно завораживающего режиссерского стиля Вуди Аллена, «Пули над Бродвеем» также могут похвастаться блестящим актерским составом, который как и всегда был подобран постановщиком с необходимой тщательностью. Аллен известен тем, что приглашает в свои проекты отнюдь не случайных исполнителей, и они обязаны в точности соответствовать его видению. И «Пули над Бродвеем» стали еще одним примером того, как необходимо выстраивать каждый элемент художественного механизма и не искать компромиссы.

9 из 10

США, Нью-Йорк, конец 1920-х — начало 1930-х годов. Молодой рефлексирующий драматург Дэвид Шейн (Джон Кьюсак) написал пьесу и хочет сам её поставить. Проблема извечна и проста, как апельсин — на постановку нет денег. Мафиози Ник Валенти (Джо Витерелли) готов помочь, но в обмен требует, чтобы на главную роль поставили его бездарную любовницу Оливию (Дженнифер Тилли). В театре также будет постоянно присутствовать телохранитель Оливии по кличке Чич (Чезз Палминтери), и всё это Дэвиду совсем не нравится — у него и так проблем хватает. Ведущая актриса Хелен Синклер (Дайанн Уист) хочет переписать пьесу «под себя», актер Уорнер Пёрселл (Джим Бродбент) страдает патологическим обжорством, а Чич вылезает с ненужными советами… Как же Дэвиду справиться со всем этим?

Плотность шедевров на квадратный метр в 1994 году просто-таки зашкалила. Подумайте сами, это год, когда мы получили одновременно: «Криминальное чтиво», «Форрест Гамп», «Леон», «Побег из Шоушенка», «Эд Вуд»… я уж не говорю про «Интервью с вампиром» и «Маску», а ведь ещё и «Правдивая ложь» есть.. И вот в этом же самом году на экраны вышли «Пули над Бродвеем», снятые… по словам «рефлексирующий драматург» и «Нью-Йорк» можно догадаться: конечно же, снятые Вуди Алленом. И снятые блестяще.

Жанр этого фильма, как и всегда у Аллена, определить не то что сложно — попросту нереально. Вроде как комедия — а пули над Бродвеем действительно летают и, страшно сказать, иногда убивают людей. Вроде бы драма, но настолько театральная, что от неё не плакать хочется, а смеяться. Вроде и сатира, но затрагиваются достаточно серьёзные вопросы, только Гамлета иногда не хватает. (Впрочем, он тут немножко, но есть, так что с Гамлетом всё нормально). Лучше всего этот фильм можно описать словами Костика Ромина: «Фарс! Водевиль! Трагикомедия! Смешение жанров, чёрт побери!» Да, именно смешение, но сделано оно замечательно. Нигде Аллен не пережал, никуда не скатился — а ведь это очень просто сделать, стоит только акцентировать чуть больше внимания на одном из аспектов или героев. Вуди этого делать не стал (наверное, потому, что самого себя в этот раз в свой фильм не поставил).

Главную роль — фактически молодого Вуди Аллена — здесь сыграл Джон Кьюсак. Он как раз понравился мне меньше всех в фильме, но оно, по сути, так и задумано. Непрерывно рефлексирующий и по сути мало что из себя представляющий главный герой и должен был оттенять собою потрясающих второстепенных персонажей, каждый из которых запоминается очень надолго.

Невероятно хороша Дженнифер Тилли в роли бездарной Оливии Нил, любовницы гангстера. Нет ничего сложнее, чем сыграть плохо, когда ты умеешь играть хорошо, но Дженнифер справилась на все сто — бесила от начала и до конца фильма, за что и получила номинацию на «Оскар».

Не номинацию, а сам «Оскар» получила Дайанн Уист за исполнение «примадонны» Хелен Синклер. Вполне заслуженно, она — одно из украшений фильма, её напыщенные монологи из старых спектаклей, постоянное стремление придать себе значимости, манипулирование Дэвидом и гениальное «Don`t speak!»… просто незабываемо, это надо смотреть и поражаться.

Джим Бродбент, тогда ещё даже близко не Гораций Слизнорт в «Гарри Поттере», отлично и очень иронично сыграл актёра, который пытается сидеть на диете, но ему вечно что-то мешает — от собственных страхов до элементарной слабости характера.

Но лучшей ролью в фильме для меня стал бандит — телохранитель Чич, которого замечательно изобразил Чезз Палминтери. О его роли сложно говорить, потому что иначе будет трудно избежать спойлеров, но одно сказать всё-таки можно. Чич и трансформация, которую он проходит в фильме — это лучшая иллюстрация того, как искусство может полностью захватить человека. И на какие жертвы настоящий гений может пойти ради него. Финал Чича и Дэвида — об одном и том же, и это главное, что, на мой взгляд, хотел сказать Вуди Аллен.

Резюмирую: блестящий фильм, которому очень не повезло с годом выхода — на фоне перечисленных мною выше шедевров блестящий гротеск Аллена чуть-чуть потерялся. Что ж, смею надеяться, что этой рецензией я его немножко «найду» — он того более чем достоин.

8 из 10

Театр располагает самой проторенной дорогой к уму и сердцу.
Фридрих Шиллер

Великолепная в искрометной оригинальности и блистательная в интеллектуальной значимости картина вернула Вуди Аллена к комедийным истокам. Недолгий период поиска смежного призвания в мрачноватых лентах типа «Тени и тумана» завершился прозрением. Певец Манхэттена вновь почувствовал себя двадцатипятилетним юнцом, только-только нащупывающим тропу в драматургии и закономерно спотыкающимся через два шага на третий. Энергичный, говорливый, но беспросветно невезучий Дэвид Шейн, силящийся найти средства для пьесы — в равной степени сам Аллен конца шестидесятых и безымянный лакей искусства, значимость собственного эго еще не сознающий. Маэстро Вуди не застал багровый расцвет гангстерского движения, но глупо выискивать несоответствия, когда стилизация под ретро настолько удачная, что «Пули над Бродвеем» стали афишей спектакля театра драмы. После визита к самарской Мельпомене, чьи жрецы подарили воистину незабываемое зрелище, сам фильм мог показаться ненатуральным, но в тот день, когда Аллена на голубом глазу обвинят в халтуре — случится внеплановое солнечное затмение, не меньше.

Адаптация сценария для живой постановки не прошла бесследно. При детальной схожести сюжетной канвы, актерских образов и воссозданной атмосфере Нью-Йорка двадцатых годов в спектакле чуть громче звучит клич искусства внутри человека, готового пожертвовать ради него жизнью. Ну, либо признаться, что быть художником — выше его сил, и что на театре свет клином не сошелся. Вариантов развития переписываемой гангстером Чичем пьесы Дэвида множество, но все они схожи в главном: если написана чушь — ей место в корзине, а не на лицах пыжащихся актеров. «Пули над Бродвеем» в этом смысле вещь уникальная. Понятие «главная роль» весьма условное, и за время действия меняет хозяина раз шесть, чаще задерживаясь возле увядающей примы Хелен Синклер, в могучем образе которой обе исполнительницы — американка Дайан Уист и россиянка Жанна Романенко — вынесены публикой на руках и засыпаны цветами. Награды актерской гильдии и звание народной артистки соответственно — ничто в сравнении с вдохновляющей силой производимого эффекта. Явно отрицательный персонаж, вобравший в себя весь снобизм, высокомерие, жеманность, позерство, отрыв от реальности, алкоголизм и прочие богемные «прелести», предстает чуть ли не самым честным служителем искусству. Пусть и любит себя в нем гораздо больше, чем его — в себе.

Самая приятная особенность «Пуль над Бродвеем» — в умении быть одновременно типичнейшим кино Аллена, выдающим себя с начальных титров по уморительную развязку с любовником невесты в окне, и самодостаточной историей, родом из экстравагантной эпохи. Практически любому сценаристу или режиссеру знакомы эти чувства: он свято верит, что сам хорош, а вот со скупым окружением круто не повезло. Дэвид Шейн, кто бы его ни исполнял — Джон Кьюсак или Денис Евневич — подобен солнечному зайчику, перескакивающему со стены на потолок и на пол, стремясь угодить всем и не потрепать значимости. Столь незрелой личности нечего противопоставить полуграмотному мафиози Чичу, прошедшему путь от телохранителя актрисульки Оливии — пассии босса и по совместительству спонсора пьесы, до настоящего созидателя, тонко чувствующего текст и способного обеспечить ему завораживающее звучание. Не зря он вечно оговаривается: «Моя пьеса». Между горе-драматургом и самодеятельным бандитом завязываются очень странные отношения: не то дружба, не то партнерство, не то соперничество — они оба, скованные одной цепью, имя которой Бродвей, как две половинки нью-йоркского яблока, в пороховом дыму над которым отыскалось место высокому.

Как говорил главный алленский кумир, Ингмар Бергман, «жизнь имеет в точности ту ценность, которой мы хотим ее наделить». Слова великого шведа адресованы сразу ко всем действующим лицам киноленты и связанных с нею спектаклей. Ценности для каждого персонажа свои: актерское признание, набивание брюха, сюсюканье с собачкой, надежда спастись от выхода в тираж — никаких пересечений, так ведь? Но Аллену играючи удается заразить разномастную публику общей идеей и не потерять контроль над нею, когда руки сами тянутся для раздачи тумаков. Либо залпов из ружей и револьверов, кстати. Ведь на экране именно гангстерская эпоха, и вопросы в ней решаются элементарно: приставлением ствола ко лбу или залпом в затылок. Этот специфический флер, густо обволакивающий здания театров на главной улице Нью-Йорка не оттеняет, а лишь укрепляет остроумную сущность картины.

Аллен не был бы самим собой, утрать он связующие нити между драмой и комедией, однако «Пули» остаются в первую очередь легким, расслабляющим зрелищем. Лишь вторым слоем режиссер затрагивает тему призвания и что есть творчество для человека, какое место оно занимает либо должно занимать в жизни? Экранных примеров за глаза и за уши, фильм богат яркими типажами, и в каждом можно опознать множество прототипов. Отдавая симпатии любому лицедею, автоматически признаешь способность Аллена разговаривать на нескольких языках одновременно. Хитрецу Вуди удается быть смешным, пошловатым, грустным, задумчивым, изворотливым, разговорчивым, а затем снова смешным. Театр создан вызывать в людях широчайший спектр чувств, и если по завершении действа ноги сами поднимают с кресел, а ладони сходятся в аплодисментах, то важно ли, кто в этот раз на сцене главный?