Клоуны

«Когда мне было семь лет, родители впервые повели меня в цирк. Меня потрясли клоуны. Я не понимал, кто они — животные или духи? Смешными я их не находил», — так рассказывал сам Федерико Феллини о роли цирка и клоунов в своей жизни. Эта интонация звучит и в его фильме, который больше похож на репортаж-расследование. Маэстро лично общается с клоунами разных школ, стараясь разглядеть в них самого себя.

Перед началом съемок «Клоунов» Федерико Феллини подумал: а что, клоуны по-прежнему смешат людей? Изменились ли зрители? С этими вопросами он обращается к самим клоунам. И получает разные ответы. Одни собеседники вспоминали свою работу с грустью, другие — с радостью. Но все эти люди не казались стариками: они продолжали смеяться с окружающего их мира.

Маэстро удивило, что некоторым клоунам фильм не понравился. Они нашли его слишком пессимистичным, отражающим закат клоунского искусства в честности, и циркового — в целом. Но, ведь так оно и есть.

7 из 10

Все, кто видел хотя бы пару фильмов Федерико Феллини, могли заметить его странную тягу к цирковому или, если брать уже, клоунскому антуражу. Приключения бродячей труппы в «Огнях варьете»; образ Джельсомины в «Дороге»; фокусник-трубач Полидор, выступавший для Марчелло и его отца в «Сладкой жизни»; финальный парад-алле в «8 1/2 » — все эти и многие другие фрагменты необычайно важны не только для ФеФе-режиссера, но и ФеФе-человека, ибо они глубоко уходят своими корнями в его подсознание, воспоминания о детстве, об утраченных мечтах и иллюзиях. В интервью различных лет Федерико не раз признавался: если бы не пошел по кинематографической стезе, избрал бы цирковое призвание, удрал бы от реальной жизни, как в юности оставил монастырский колледж Фано, дабы ухаживать за больной зеброй в бродячем павильоне. Облик клоуна в глазах мальчика-Феллини имел почти сакральное значение, созданные им клоунские типажи вполне можно вписать в ряд «святых безумцев феллинианы», рыцарей печального образа, сквозь призму грустно-веселых глаз которых во многом взирал на мир сам режиссер.

Картина «Клоуны» явно отталкивается от детских впечатлений Феллини, оставивших столь глубокий след в его душе. Мальчик выскакивает из постели, подбегает к окну и с затаенным восторгом наблюдает священнодействие возведения в ночи циркового шатра. Затем, уже заняв место в зрительном зале, слегка недоумевает при виде «лесного человека», «главного мирового силача», метателя ножей, карликов, тигров и «самых смешных клоунов», играющих на контрабасе, лупящих друг друга молотками и стреляющих из игрушечных пистолетов. Мальчик явно выделяется из толпы, жестокой и холодной, готовой прийти в экстаз при виде заспиртованных в банке сиамских близнецов, выставленных на всеобщее обозрение. И уже потом приходит осмысление, так похожее на прозрение персонажей другого известного «околоклоунского» произведения, «Оно» Стивена Кинга, замечающих за наигранно потешной маской безжалостный блеск звериных глаз. Мальчик не понимает, чем клоуны отличаются от деревенских дурачков, столь привычных его взгляду провинциального жителя: карлицы-богомолки, пострадавшего в войну калеки и «мудреца», считавшего очки на биллиарде и надевавшего старую форму всякий раз, когда в деревне устраивали показы военных фильмов. Мальчик взрослеет.

В 70-е годы, когда снимались и выходили в свет «Клоуны», мир чудных весельчаков с накладными ресницами, напомаженными губами и толстым слоем белоснежного грима на лице уже практически отошел в прошлое. Театры закрывались, на их месте возникали танцплощадки или пивные бары, уходили из жизни представители виднейших клоунских династий… Кстати, о династиях. Надо признать, что, по мере развития действия фильма, невольно расписываешься в полнейшем неведении относительно циркового искусства в целом и профессии клоуна в частности. Оказывается, за глупым дурачеством, ужимками, прыжками и прочим фанфаронством стоит целая глубинная идеология, имеющая богатейшую историю и стародавние традиции. Съемочная группа Феллини, сама, кстати, немного смахивающая на кочующую труппу, разъезжает по европейским городам и пытается собрать воедино осколки былого циркового величия. Вот Цирк Орфеи, куда в поисках «домашней пантеры» попала и Анита Экберг; вот знаменитые цирки Парижа — Зимний, Новый, Медрано; вот легендарный «Капитан Крюк» — 93-летний директор, историк цирка (да-да, есть и такие!) Тристан Реми, престарелый укротитель Бульон, достославное клоунское семейство Фрателлини… Мы узнаем, что клоуны — совсем не гомогенная каста: есть клоуны белые, а есть рыжие, причем разница между ними весьма ощутима, а сами образы отнюдь не статичны — кто бы мог подумать, они прошли значительную и порой довольно болезненную эволюцию! Временами в клоунской среде разворачивались целые дискуссии — под какую музыку выходить на арену? Какой смысл вложить в ту или иную сценку? Кто создал такой эффектный костюм — ведущий мировой кутюрье или всего-навсего супруга выступающего? Словом, представления автора этих строк о клоунах — возможно, в силу его неведения — изменились на прямо противоположные.

Но Феллини, так по-детски погружающийся в рассматривание «винтажных» фотографий клоунских сценок прошлых десятилетий и в изучение ксилофона, вряд ли преследовал цель просто поностальгировать и провести очередной эксперимент с цветами, светом и тенью. Если вдуматься, клоунов вполне можно сравнить со средневековыми шутами: в завуалированной форме, в шутливой обертке они нередко преподносят горькую правду, а тем, кто наделен способностью видеть, могут еще шире открыть глаза на общественные язвы. И в том, что клоуны якобы потеряли актуальность, винить следует не их. Даже в третьей четверти века лекарство от ран послевоенного времени не было найдено, год от года люди все больше черствели, а их детей все раньше покидала наивность. «Цирк не имеет смысла и вышел из моды» — вдруг это лишь очередное проявление краха европейской цивилизации, выразившееся в утрате части духовных ценностей? Правда, если бы Вам удалось обратиться с подобным вопросом к самому Феллини, этот большой лысеющий кудесник в шерстяном пальто лишь усмехнулся бы в ответ и, возможно, нахлобучил бы на голову потешный колпак.

«Клоуны не исчезли, никуда они не делись. Быть может, просто все разучились смеяться».

9 из 10

Люди разучились смеяться.

Искусство цирка, которое ещё сам В. И. Ульянов считал ничуть не менее важным, чем кино, почти мертво. Публика стала слишком искушённой: они знают, что кролик на самом деле сидит в ящике, на котором стоит шляпа, что любой бодибилдер поднимет вес гораздо больший, чем заявляют цирковые силачи, да и тигром, по взмаху кнута прыгающего с одного стула на другой, уже никого не удивишь. Но больше всех из-за смерти цирка досталось клоунам. Их юмор устарел и в глазах современного человека смотрится просто диким, глупым и излишне гротескным кривлянием. А ведь когда-то… Когда-то люди радовались, глядя на их весёлые гэги, смеялись, и плакали, и звонкие голоса детей раздавались по всей арене, среди которых можно было расслышать голос маленького мальчика Федерико.

Вот Федерико вырос, стал снимать кино, получать за это позолоченные премии, но так никогда и не забыл про те счастливые моменты детства, подаренные ему самыми весёлыми людьми на земле и на протяжении всей своей кинокарьеры всячески отдавал им почести. И уже когда он стал признанным всем миром режиссёром и узрел начало конца клоунской деятельности, посвятил небольшой фильм главным героям цирка.

«Клоуны» Федерико Феллини появились в то время, когда за спиной ещё не шептались, о том, что маэстро уже не тот, но начинали об этом подумывать. Уже были преодолены не в меру мрачные «Тоби Дэммит» и «Сатирикон», но ФеФе сразу бросился в другую крайность — сентиментально-ностальгическую, начатую именно «Клоунами». Многие критики того времени, которых, как все помнят, очень «любил» маэстро поставили в упрёк, что «8 75/100» так и не начались сниматься, но при этом Феллини предпочитает водиться на мелководье и снимать на темы, которые сейчас никому не интересны. Феллини официально стал старомодным. Но что критики. Не для критиков снимал Федерико кино, и зачастую, что даже несколько мешало в разное время, не для зрителей, а больше для себя самого, как в случае с «Клоунами». Маэстро будто и не ждал никакой реакции публики, а просто снял отличное кино, которое нельзя оценить.

Феллини никого не обвиняет в своём фильме, даже порой наоборот оправдывает тех, кто убил клоунов. Безусловно остряк и великий фантазёр мог бы набрать материалов, чтобы хватило на Гаагский суд, но цель кино не в этом, а в том, чтобы и самому отдать дань клоунам и может быть кого-то заинтересовать материалом. Но и кормления иллюзиями насчёт воскрешения цирка тоже нет. Всего лишь реальная оценка реального положения, приправленная необъятной фантазией Федерико, не того, что ежегодно собирает оскары, а того, кто сейчас сидит в цирке, ближе всего к манежу и радостно наблюдает за теми, кто в будущем станут его лучшими товарищами по жизни.

А сами клоуны что? Не боятся они смерти, чертяги. Дай им только устроить похороны, спеть на прощанье, и останется им только грустно уйти в закат, осознавая, что наступили новые времена.

Цирк всегда занимал в творчестве Феллини главенствующее место. Образ клоуна(иногда без грима) переходит из фильма в фильм, как воплощённый «кумир» детских воспоминаний режиссёра. Того времени, когда он целыми днями пропадал подле труппы, общаясь и помогая артистам готовиться к представлению.

Итальянский гений, каждой последующей работой, будто бы создавал очередную часть мозаики, своего огромного фантазийного мира. Целой вселенной, населённой гротескными и буффонными символами, карикатурной фактурой, хулиганскими выходками и мальчишескими бесстыдными желаниями, при этом выдающими шемящую сердце грусть по собственному прошлому…

Его фирменный ход- оттянуть внимание зрителя толпой каких-нибудь сумасшедших карликов-монахинь, пополам с хмыкающими трясущимися стариками, чтобы через мгновение ввести в кадр полуобнажённую «женщину-мечту»(думается грёзу самого автора), тем самым противопоставив ностальгию по юности, несущейся через современность и разрушающей детские мечты- неизвестности будущего. Эта ностальгия по детству, сквозила в каждой работе Федерико Феллини, потому что всю его жизнь, внутри него самого сидел «вечный ребёнок».

При этом, каждый его фильм демонстрировал в лице главного героя, альтер-эго самого маэстро и оно было равносильно маске клоуна, будь-то трагикомичный красный клоун- Мазина, или вечная жертва обстоятельств, белый клоун- Мастроянни(хотя с другой стороны, их можно и поменять местами).

Этот телевизионный фильм, своеобразная попытка ревизии, отмирающей классической школы профессии клоуна. Ради которой, автор в первый и последний раз позволил себе съёмки вне Италии, пустившись в путешествие на родину цирка- Францию. Картина получилась рваной по ритму, эдакой «гонкой по кругу», соединяющей постановочные номера с документальными интервью. «Клоуны»- далеко не самый лучший фильм режиссёра, но даже он(как и всё творчество итальянца), даёт заряд позитивной энергии и дарит настроение праздника.

P.S. Так кем же был сам Фи-Фи,- красным или белым клоуном…?

7 из 10