Мальчик с велосипедом

Красота спасет мир.

Идиот

«У меня нет сына. И, пожалуй, слава Богу, что нет. Потому что, если бы у меня был сын, я не знал бы, что ему сказать. Знаете, я всегда представляю себе — хотя на деле это, вероятно, редко случается, — что в шестнадцать — семнадцать лет мальчик может прийти к отцу и сказать приблизительно следующее: «Папа, ты прожил несколько десятков лет, ты много видел и читал, много думал, скажи мне, что такое жизнь? скажи мне, как надо жить?»… Пожалуй, все-таки кое-что я посоветовал бы… Как там сказано: «учитесь властвовать собой»? Так вот, не «властвовать», а «жертвовать»: учитесь жертвовать собой! Не очень собой дорожите, а остальное приложится… Да, приложится, даже если с такими советами, как мои, и умрешь ты где-нибудь под забором, не оставив никакого следа ни на каком «поприще». Вот насчет «поприща» ничего сказать не могу — но ведь ты не об этом спрашивал, не об этом, нет?» (Г. Адамович).

Все, кто уже привит философией успеха (по Адамовичу, «поприща»), конечно же, останутся глухи к этому кино. Фильм Дарденнами не для них сделан. Но о них, это точно.

Философия жертвы (неуспеха), которую тихо и кротко нашептывает образ Саманты, немодная, несовременная (не верю, что таких сейчас много), редкая, как пятый фортепианный концерт Бетховена, что маленькими кусочками-вставками, словно напоминание о чем-то самом главном и забытом, врезается в суетливое мельтешение повседневности, зовет куда-то, где нет нас пока, еще нет, а может быть, никогда и не будет…

Властвующие собой и жертвующие собой в фильме разведены с очевидной ясностью. И узнаешь себя в первых. Мне узнавание-понимание это далось нелегко, довело до ярости, резкости. Тяжело признаваться в трусости, нечувствии, равнодушии, подлости, мелкости, куцем, укороченном понимании справедливости, милосердия и добра, в бесконечной любви к своей шкурке. В том, что чаще человек человеку не волк даже, а бревно.

Учитесь властвовать собой? Умеем, вполне умеем!

Осчастливим мальчика, ударившего по голове битой, холодным пожатием руки.

Толерантно подожмем губы, сделаем деревянным лицо, чтобы никто не заметил брезгливости и презренья.

До копеечки точно пересчитаем убытки (справедливость прежде всего! А 1650 евро — цена справедливости).

Милостиво возьмем компенсацию за ущерб драгоценной шкурке.

Вовремя отшвырнем камень.

Ни в коем случае не тронем свернувшееся на земле тельце.

Вызовем скорую (закон прежде всего!).

И, провожая навсегда мальчика с велосипедом, не побежим вслед, а утешимся: никакой моей вины. Никакой моей вины. Никакой моей вины… «Благодатное» бесчувствие. Тщеславие «своей рубашки». Правота и справедливость бревна.

По-хорошему, образ второго отца (в себе найденный!) должен был бы заставить выть от ужаса и стыда. Кричать, потому что так было и так будет всегда, пока стоит свет, потому что таковы люди. Потому что слепая жестокость равнодушия, «налет чуждости» — в разных пропорциях — живут в каждом. И неискоренимы.

Учитесь жертвовать собой, — как объяснить это первому отцу фильма (предавшему сына как продавшему велосипед), второму отцу (благопристойному родителю и законопослушному продавцу), который, по-моему, ничем не лучше?

Как это себе объяснить? Как самого себя убедить в том, что Адамович прав, что жертвовать надо, даже если от этого «умрешь где-нибудь под забором, не оставив никакого следа ни на каком «поприще»»?

Что ожидает Саманту, когда мальчик, в прямом уже смысле раненный людьми, вернется, прильнет, обожжет своим незаслуженным страданьем, стиснет молчаливой просьбой о жертве, т. е. добре без причин и мотивов?

-Ради тебя!

-Я хочу быть с тобой!

Вот и все мотивировки. Добро беспричинно. Оправдаться ему нечем, и нечем его оправдать, и судить охотников масса.

Рассудочная жизнь так нуждается в мотивировках и оправданиях. В цене, в компенсациях, в подгонках, в правде лжи. В суде справедливости и мести. В перемириях. Но именно рассудок делает мир бессмысленным месивом.

И только мир, где царит Жертва, где все виноваты, каждый по-своему, где всем есть в чем упрекнуть себя, покраснеть, покаяться, где человек человеку — рука и сердце, где мальчик с велосипедом — всем сын, всем, а не только парикмахерше Саманте, только мир, где «сострадание есть главный и, может быть, единственный закон бытия всего человечества» (Ф. Достоевский), только этот мир сможет спасти красоту.

Фильм про мальчика Сирила, который ищет своего отца но, к сожалению отец не хочет того же что Сирил. Женщина, которая опекает этого мальчика и хочет найти в нем ту теплоту, которые другие в нем не замечали или же просто не хотели. Проблема детей, именно брошенных детей их смешанные, противоречивые чувства. Жизнь для взрослого человека как коробка конфет иногда попадается сладкая иногда горькая конфета, а ребенок он в смятении, когда у него в руках даже нет конфет и он бросается на все что блестит, привлекая его как конфета. Или просто конфета для него может быть семья?

В фильме очень хорошо описывается чувство « надежды». Надежда ребенка на своего отца и его детская наивность. Надежда женщины, что она спасет или же хоть чем-то поможет мальчику.

Мальчик с велосипедом изучает мир с переменным успехом. Познает его. Иногда удачно, иногда совсем нет. Велосипед это как бы частичка тех воспоминаний, которые у него были с отцом. Половинка того родного.

История мальчика-подростка, которого бросил отец.

Очередная европейская история «с района» от талантливых режиссеров.

Стиль Дарденов вызывает восхищение, и совершенное замешательство, как им удается добиваться такой зрительской отдачи, культивируя визуальный минимализм. Кино внешне скупое на эмоции, внутри наполнено смятением и страстью, и держит в напряжении каждым кадром. Музыкальная тема, появляющаяся 3—4 раза, пару улыбок, несколько слез героини, одна истерика, вот все внешние проявления чувств и традиционные киношные приемы. Интересно, как авторы работают, на каком этапе идет проработка такого стиля, в сценарии, на площадке или монтажной, где рождается это кино?

Сама история жуткая и не может не задеть. Насколько она действительно возможна, а не сконструирована авторами, не знаю, но документальный стиль повествования на экране, не оставляет шанса усомниться в реальности происходящего. Авторы не громко обращаются к базовым основам человеческого бытия. Духовное падение (раздавливание) и возрождение этого мальчика в жестком мире показано завершенным. Как ни странно это говорить сегодня, это кино с высоким смыслом, с гуманистической нитью внутри, настоящими сильными характерами, и надеждой на будущее, к тому же сделанное со вкусом.

Что лично я получил от просмотра? Это не развлечение и не удовольствие. Кино претендует на серьезное к себе отношение, расшатывает нервную систему и дает возможность еще раз посмотреть на жизнь со стороны. Сильное современное цивилизованное (европейское) кино.

Фильм, который прекрасно снят, изумительно сыгран (конечно, мальчик!), талантливо бередит наши чувствительные сердца… и является ювенальным манифестом. Когда за дело берутся настоящие мастера, они даже из пропагандистского заказа делают Кино.

Поведение мальчика психологически очень достоверно. Действительно, дети любят родителей любыми, они их принимают даже когда родители от них отказываются. Это фундамент семейных отношений. Но даже показав зрителю силу этих базовых конструктов, авторы умудряются оправдать ювенальное отчуждение детей от родителей. Это зачем в стране такие законы, что здоровый работающий мужчина может отказаться ни за что ни про что от воспитания сына и сдать его государству. И государство с легкостью найдет идеальную замену, какой и мать-то родная не всегда бывает. А кстати, что с матерью? Чем она так мешала создателям фильма, что даже не заслужила упоминания? Мать ювенальщикам всегда мешает. Отцов объявить сволочами и предателями легче. Безукоризненными в этой системе координат могут быть только чужие тетки.

Французские режиссеры оказались очень чуткими и удачливыми в деле попадания в фестивальные тренды. Тогда же награду в Каннах получил и французский «Полисс» — фильм, безумный по степени цинизма и подлости, с которой он пропагандирует ювенальные законы. Европейские комиссары могут с удовлетворением признать, что борьбу за свободу детей от родителей Франция ведет успешно.

4 из 10