Маска красной смерти

Фильм Роджера Кормана, включенный Стивеном Кингом в список наиболее значимых произведений жанра с 1950 по 1980 год (что, впрочем, вполне оправдано, поскольку именно в его умелых руках классические аллегорические истории о неотвратимости рока приобретают собственную гипнотическую эстетику, сохраняя атмосферу произведений), по одноименному рассказу Эдгара Аллана По «Маска красной смерти» повествует о ничтожности человеческого существа перед страшным гневом старухи с косой, поскольку никакая власть не предусматривает привилегий для того, чтобы играть со Смертью, беспокоить ее по «пустякам», а уж тем более — брать на себя обязанности костлявой, верша беспорядочный самосуд.

Кстати, помимо влияния данного фильма на творчество нескольких зарубежных металл групп, некие российские фифтеры «Триада» умудрились запустить черпак безвкусия в сюжет, который в результате стал основой для очередной, без сомнения бестолковой квазипесни.

В малонаселенную итальянскую деревеньку вторгается болезнь под названием Красная смерть, уничтожающая без разбору всех, кто не успел спрятаться, а если быть точнее — кому нет места в роскошном замке безгранично жестокого принца — слуги самого Сатаны. Великолепный Винсент Прайс, между прочим, уже не впервой предстает в демонически мрачном образе у Кормана. Несколькими годами ранее режиссер экранизировал другой знаменитый рассказ По «House of Usher», отдав Прайсу роль безумного хозяина дома. Закрывшись в замке от страшной эпидемии, предварительно прихватив с собой молоденькую, невинную, истинно верующую крестьянку (которую тем временем будто вынужденно пытается спасти юный возлюбленный, жалуясь на собственную немощь самой Смерти, уютно разместившейся возле дерева в ожидании своего звездного часа), принц планирует закатить костюмированный маскарад, совершенно не подозревая, что роковым вечером неизбежно столкнется лицом к лицу со своим альтер эго. Ведь тасовать забаву со смертью (в тандеме с которой может быть только жизнь) — отчаянно и недопустимо, пусть даже для служителя самого Люцифера, ибо при всей неотвратимости и безжалостности ей присущей, смерть может явиться и в образе «святой» освободительницы.

В дремучем и бессердечном средневековье на простолюдинов одной деревеньки навалилась напасть — пришла чума, которые местные называют красной смертью. А все элита округи забилась в это же время на балл-маскарад в замок к принцу Просперо, который мастерски из людей умеет делать скотов и прочий низкосортный сброд. А еще Просперо со своей женушкой поклоняется ни кому-нибудь, а самому Сатане, в надежде, что придет его время, и он — Просперо — получит в таком случае свое по заслугам. Ну а пока что принц притащил в дом из деревеньки невинную Франческу, и на ее глазах всяческими изощренными методами издевается над ее папашкой и возлюбленным.

Узнаваемая триада из первой половины 60-х — Эдгар Аллан По — Винсент Прайс — Роджер Корман. Первый из списка, правда, «наследил» еще в начале позапрошлого века, и даже не подозревал, что когда-то появится синематограф, в котором нарисуются маньяки, вроде Кормана, помешанные на его творчестве. Касательно Винсента Прайса, то похоже, этот талантливый актер, который имел недурственный успех еще в золотой век Голливуда, играя на равных с Бетт Дэвис, Эрролом Флинном, Джорджем Сэндерсом, Дженнифер Джонс, Джин Тирни, Грегори Пеком, просто получал кайф именно от таких дешевеньких и сугубо нишевых хоррор-постановочек Роджера Кормана. По другому объяснить уход с потрохами великолепного Винсента Прайса в этот несколько сомнительный (и это я говорю сейчас как бесконечный поклонник хоррора) жанр, у меня не получается.

Наконец, Роджер Корман, кроме того, что поймав своего коника, был еще и не плохим финансистом. Ставя по-сути однотипные постановочки за рубдвадцать (редко, когда его фильмы в 60-е превышали бюджет 150—200 тыс. долларов), он неизменно на них делал кассу. После 60-х Корман все меньше станет снимать, с головой окунувшись в продюсирование, но именно период 1960—1965 годов станет тем звездным часом режиссера, когда он и сформирует свое имя.

Касательно же этого фильма, то он создан в классической кормановской манере. Замок, свечи, загадочно-вкрадчивый Винсент Прайс, закручивающий всю атмосферу, какая-то грудастая особа… Единственно, что в финале в этот раз обошлось без всеобщего пожарища замка. А так, имеем костюмированное (с несколько нелепыми расцветками) представление с достаточно прямолинейной морализаторской конвой.

Правда сама история о злом гении принце Проспере, послужившем Сатане, но получившим жесточайший баттхерт к финальной развязке, решительно не скучна и заслуживает на внимание. Собственно, у зрителя не такой уж и большой выбор был в 60-е. Хичкок в жанр хоррор заходил наскоками, да и уж очень «междисциплинно» (в том плане, что Альфред никогда не снимал чистой воды ужастики). Американцы и англичане в этот период больше баловались каким-то ирреальным космо-хоррором. Не плох был Бава, но это ж, сука, далекая Италия, которую еще надо было «открыть». А так оставался на безрыбье один Корман, собравший за первую половину 60-х гигантскую гору «френдов».

Те кто понимает как снимал Корман, этот фильм понравится, так как имеем перед глазами один из лучших образчиков его изваяний. Те кто к Корману дышит без придыхания (как ваш слуга, например), откровений здесь не увидит, но и скучным фильм тоже не покажется. В общем, будет время и бутерброды — смотрите.

ЗЫ. А вот оперетором в этой киношке выступил начинающий английский «кент» Николас Роуг, который поклонникам хоррора запомнится недурственными «Ведьмами» и «А теперь не смотри».

ЗЫ. А вот оперетором в этой киношке выступил начинающий английский «кент» Николас Роуг, который поклонникам хоррора запомнится недурственными «Ведьмами» и «А теперь не смотри».

Очередная экранизация произведения Эдгара По, снятая Роджером Корманом, с Винсентом Прайсом в главной роли.

Для съёмок данного фильма Корман отправился в Англию, поскольку там было дешевле снимать, т. к. в Англии не приходилось строить декорации готических замков — всё можно было снимать на натуре.

«Маска красной смерти» снята очень зрелищно. В ней множество красивых декораций, особенно — в сцене костюмированного бала. По словам Кормана, на съёмках именно этого фильма в его распоряжении были самые лучшие декорации.

Оператором был Николас Роуг, который впоследствии станет знаменитым режиссёром.

Помимо оригинального рассказа Эдгара По, у фильма есть немало общего с шедевром Ингмара Бергмана — «Седьмая печать».

Винсент Прайс идеально сыграл зловещего средневекового принца, в котором, казалось, уже не осталось ничего человеческого. Но, даже не смотря на всю бесчеловечность Просперо, игра Прайса придала его персонажу особую утончённость.

Роль главной героини Франчески исполнила тогдашняя девушка Пола Маккартни — Джейн Эшер. Во время съёмок она спросила у Кормана, может ли её друг — музыкант погостить у них в перерыве съёмок. Корман согласился. Он ничего тогда не знал про «Битлз», поэтому ему было неизвестно, что из себя представляет Пол Маккартни. Корман с Маккартни тогда хорошо пообщались. Корман описал его как очень приличного молодого человека. На следующий день Корман читал газету, и в ней была статья: « «Битлз» покорили Лондон».

Итог: красочный шедевр от прекрасного режиссера, с потрясающим актерским составом и удивительными декорациями.

10 из 10

Куда, несчастный, скроюсь я, бежав
От ярости безмерной и от мук
Безмерного отчаянья? Везде
В Аду я буду. Ад — я сам.
Джон Мильтон, «Потерянный рай»

Вот, наконец, и дошли мои руки до самого, пожалуй, знаменитого фильма Роджера Кормана — «Маска Красной смерти». Сложно поверить, что это снял человек, производивший дешёвый трэш всего десятью годами ранее.

Принц Просперо безгранично могуществен и безгранично порочен. Объезжая свои деревни, он встречает крестьян, решившихся говорить с ним дерзко и непокорно, поскольку некто предрёк местной старухе скорое освобождение. Впрочем, сейчас старуха бьётся в агонии, умирая от «красной смерти», болезни скорой и ужасной. Просперо забирает с собой смутьянов, а также заступившуюся за них юную девушку Франческу, а заражённую деревню сжигает дотла. Скоро начнётся грандиозный бал, где соберутся самые знатные и богатые люди страны, а до тех пор Просперо вводит Франческу в свой мир жестокости и пресыщения. Порочность Просперо проистекает не только из развращённости богатством и властью — в отличие от своих гостей и свиты принц смотрит на это философски и творит зло, исходя из собственных воззрений на мир: бог любви, если он когда-то и существовал, давно умер, и миром безраздельно правит Сатана, которому Просперо и служит. Он проводит для Франчески наглядные «уроки», демонстрируя, что по природе своей люди трусливы, алчны и бессовестны, а если благородство кто-то и проявляет — оно не вознаграждается. Тем временем по окрестным лесам бродит некто в красном…

Мне представляется, что этот фильм — в определённой степени стилизация под старую драму, барочную (а может, и шекспировской эпохи), но я недостаточно разбираюсь в истории театра, чтоб судить. Однако несколько условный сюжет и сильные страсти, включая преувеличенную жестокость Просперо, почти что балетный финал и абсолютно сценический эпилог с пересказом последующих событий вызывают именно такие ассоциации. Кстати, перевод, в котором я смотрел фильм, выполнен ритмической прозой а часто и прямо белым стихом — у переводчика впечатления совпали с моими или так и в оригинале? К сожалению, я не смог найти данных об этом…

«Маска Красной смерти» потрясающе красиво поставлена и снята. Замечательные маскарадные костюмы, прекрасные, отлично продуманные декорации и сценография — одна анфилада разноцветных комнат Просперо многого стоит. Кстати, цвет тут использован великолепно: те самые комнаты, красный балахон, ярко полыхающий в тёмно-синем лесу, финальные трансформации… Не менее филигранно построен кадр — операторская работа и монтаж равно хороши и вместе создают необходимое макабрическое впечатление. Вообще, при том, что я ценил «Человека с рентгеновскими глазами», я никак не ожидал, что фильм Кормана может быть настолько хорош именно кинематографически.

К игре Винсента Прайса нельзя применить никаких эпитетов, кроме хвалебных. Харизма — через край, образ наполовину играющего в монстра, а наполовину и вправду цинично-жестокого до опустошённости принца нарисован отлично. Джейн Эшер прекрасно дополняет его, играя трепетную и наивную Франческу, почти дитя (впрочем, актрисе и самой на момент съёмок было едва восемнадцать).

Остаётся отметить ещё причудливую, жутковатую хореографию и замечательную музыку Дэвида Ли, запоминающуюся и дополняющую атмосферу безумного маскарада до идеальной полноты.

«Маска Красной смерти» произвела на меня большое впечатление. Фильм, может быть, не великий, но более чем примечательный.