Сторожка

Я очень не люблю, когда меня водят за нос в вопросах жанровой принадлежности того или иного фильма. И, чтобы было понятно, это не про то, когда в каком-нибудь фильме случается «вот так вот поворот». Речь идет именно о том, как фильмы себя продают или демонстрируют в первые 10—20 минут.

«Сторожка» должна была быть хоррором, но в итоге оказалась весьма средним триллером. Почему «Сторожка» средний триллер? Потому что как всегда авторы «арт-хауса для небыдла» не знают чувство меры и достаточно тривиальную историю растягивают на долгие сегменты с планами дорог и облаков, брожением героев из одного угла комнаты в другой и далее по списку. Таких кусков в «Сторожке» крайне много, динамики, саспенса в фильме нет, потому что нет присутствия зла, если конечно за зло не брать экзистенциональный кризис главной героини, выходца из религиозной секты, чьи члены массово отправились в один прекрасный день на небеса. Но это все Тарковщина низкого сорта, поэтому не суть. А в чем реально суть, что из-за претенциозности этого прекрасного фильма приходится мучится очень долго, чтобы за 30 минут до финала с барского плеча авторы таки кинули кость в виде пресного сюжетного твиста, до которого мне уже не было никакого дела. Скучно и тоскливо, господа.

Единственный неоспоримый плюс фильма — очень симпотная актриса, сыгравшая роль выжившей фанатички, которая пытается вернуться в нормальный мир, но сталкивается с мразотностью окружающего мира. Все остальное — атмосфера, динамика, диалоги, сюжет — мимо кассы, но это не самые серьезные проблемы.

В декабре прошлого года я посмотрел «Солнцестояние», который продавали как хоррор, но на выходе получился 3-х часовой фарс, пытающийся быть чем-то более глубоким, чем он есть на самом деле. В «Сторожке» примерно та же ситуация, и это самый главный фейл картины, поэтому советовать этот фильм любителям мистики и ужасов я, к сожалению, не могу.

Как же я ждала этот фильм, считала дни. Трейлер напугал и обнадежил меня на то, что в фильме будет разбор всей жуткой культовой фигни, которая время от времени вспыхивает в богатой на секты Америке. В итоге оказалось, что вот если не иметь ожиданий, то с пивом годится. А если иметь ожидания, они неизбежно будут обмануты, — натяжками, затяжками и перебором. Но по порядку.

Отец уходит из семьи, находит помоложе и позагадочнее. Бывшая жена реагирует на эту прозу жизни необычно для современной американки, и дети остаются сиротами. Кукла, которая всегда при дочке, и эмоциональная связь брата и сестры — лучшее, что есть в этом фильме, такой живой нерв. Отец и его телка ведут себя максимально неуместно и до, и во время поездки, распаляя в детях желание взять реванш, жаль только, что по замыслу судьбы и матери-Медеи им уготована роль, в чем-то сакральных, жертв. Только критическим отношением режиссера к материнству и проработкой им темы разрушительной роли матерей в жизни людей я могу объяснить себе завязку сюжета, потому что в жизни какая женщина оставит детей на милость новой пассии бывшего мужа? Абсурд. Что еще жирно-прежирно намекает на антиматеринскую тему — картина да Мессины с Марией, матерью Христа. Типа она своего сына пожертвовала человечеству и таким образом предала, еще младенцем, и вот, мол, из предательства растет корень всей христианской веры, которая кончается, дорогие дети, видите чем — массовыми убийствами в сектах под предводительством иисусоподобных мегаломаньяков! Чуете, к чему режиссер нас подводит? Весь этот ледяной кошмар происходит потому, что с этими женщинами что-то не так — одна предает своих детей самым жутким способом, бросает их как щенков на произвол безответственного отца и его мистрессы-хищницы, ну а с хищницей все понятно, ей только повод дай. И отец как будто специально слинял, чтобы что-то случилось. В общем, я не думаю, конечно, что в наше время режиссер сознательно конструировал свое творение как антиженский манифест — скорее антихристианский — но получилось именно это. Иногда свой личный психоанализ нужно оставлять при себе. И да, эти нападки на христианство уже достатком наскучили, кроме того, совершенно очевидная отсылка к фильму «Реинкарнация» местами выглядит как наглое сдирание, — с кукольным домиком, представьте! Концовка разочаровала предельным упрощением всей линии, — вели куда-то зрителя, вели, пугали, закручивали и потом пшик, и всё.

В принципе неплохо, но…

4 из 10

Англоязычная проба пера австрийского сценарно-режиссерского дуэта Северина Фиала и Вероники Франц- как и их прогремевший на весь мир полнометражный дебют шестилетней давности «Спокойной ночи мамочка»- можно отнести к хоррорам новой формации.

Этим пост-хоррорам («Оно приходит ночью», «Оно следует за тобой», «Бабадук», «Ведьма», «Маяк», «Солнцестояние», «Реинкарнация», «Глаза моей матери» и др.) в большинстве своем характерно превалирование сомнамбулическо-тягучей атмосферы и психологизма над традиционной жанровой атрибутикой. Хоррор-инсигнии в подобных картинах чаще всего служат лишь данью уважения жанру, чем полноценным инструментом для препарирования истории. Тут уж авторы прибегают совсем к другим материям, с успехом экстраполируя свой опыт, увесистый багаж знаний и умений на, казалось бы, давно пропащее нафталиновое направление.

«Сторожка» же вообще лишена и этой формальной хоррор-мишуры, что относит ее скорее к полноценному психологическому триллеру, хотя до поры до времени создатели и пытаются нас убедить в обратном. Как и в своем дебюте Фиала и Франц ставят во главу истории парочку юных созданий, концентрируя повествование вокруг проблем очередной дисфункциональной ячейки общества (еще одна характерная черта множества пост-хорроров). И детишки эти явно не так невинны и глупы как кажется на первый взгляд, если для «счастья» своего отца готовы прибегнуть к довольно изощренному газлайтингу. При этом твое отношение к героям картины своим назойливым, а от того невыносимым, амбивалентным скрежетом сопровождает все время просмотра. В этом особая заслуга центральной актерской троицы: Райли Кио мастерски высвобождает своего темного спутника, а юные дарования на отлично справляются с возложенной на них лицедейской миссией подавленных и озлобленных маленьких чудовищ, беспечно-самонадеянно затеявших свои опасные игрища.

«Сторожка» наводить больше жути, чем пугает- от пары моментов становится действительно не по себе. А минималистичная красота визуального ряда ввергает в состояние перманентной тревоги и снедающего ожидания неизбежного. В этом создатели пост-хоррров тоже поднаторели: обманчиво живописная и убаюкивающая история готова нанести свой смертельный (для героев) и оглушающий (для зрителя) удар в самый неожиданный момент.

Для большинства зрителей картина покажется неуютной, отталкивающей своей сумрачностью и депрессивностью, враждебной для жаждущих непринужденного жанрового развлечения. Но именно за это я и люблю творения сего направления: после просмотра от них легко отмахнуться, но вряд ли возможно забыть. Перевариваться им суждено довольно долго…

Вердикт: Кулик хвалит это болото!

Женщина средних лет (короткое, но интересное и психологически точное появление Алисии Сильверстоун) отвозит сына-подростка (Джейден Матрелл — по всем признакам восходящая звезда) и дочь лет десяти (Лия МакХью, пока ничем особым не отметилась) домой. Сразу по прибытии отец (Ричард Армитедж разыгрывает роль довольно холодную, этакого несгибаемого папу) отправляет детей в магазин — «за конфетами» — с мамой предстоит разговор — похоже, серьёзный. Выясняется, что пара разводиться, и нужно быстрее заканчивать процесс — глава семейства собрался жениться. Мать не выдерживает такого сообщения и, глотнув напоследок вина, стреляет себе в горло. Свадьба, конечно, откладывается: разговор о ней заходит лишь через полгода, почти в канун Рождества, когда папа приглашает детей провести несколько дней в горном домишке — по старой семейной традиции, — только теперь не с матерью, а со своей будущей женой (бесподобная Райли Кио), которая, кстати, провела всё своё детство в секте.

Роберт Эггерс — один из главных режиссёров «новой волны хоррора» — в одном из многочисленных интервью сказал, что жанр ужасов в его «Ведьме» взят исключительно ради денег в прокате, а его самого интересует только драматический конфликт фильма. Так вот, «The Lodge» — фильм, наречённый не пойми кем и не пойми с чего «Сторожкой», с одной стороны, вбирает в себя все жанровые тропы именно хоррора, а с другой, почему-то всё-таки выглядит глубже, потому уместно было бы и новый фильм Северина Фиала и Вероники Франц причислить к формирующемуся движению внутри и за рамками заданного жанра.

Тогда, по заветам того же Эггерса, начать стоит со стилизации «Сторожки», а именно с предметного мира, созданного здесь. Исследуя предметы, играющие важную сюжетообразующую роль, видим: главной вещью здесь является копия загородного дома, куда едет семья — довольно стандартный троп для хоррора, но ещё и прямая отсылка к недавней «Реинкарнации» Астера; и на этом их сходства не заканчиваются.

Визуальный стиль «Сторожки» вполне соответствует антуражу и жанровой направленности, но интересен и сам по себе. Оператор Тимиом Бакатакис снимал большую часть фильмов Йоргоса Лантимоса, и его работа в здесь наиболее близка, скорее, к «Убийству священного оленя», что чувствуется в некоторых ракурсах и зрительском ощущении: клаустрофобическая камера отлично передаёт интонацию фильма. Чёткие геометрические линии и выверенность каждого кадра изначально настраивают зрителя на некоторый фатализм, предрешённость происходящего, но не театрализируют зрелище, как в «Убийстве священного оленя» Господствующие холодные цвета при полном отсутствии тёплых тоже неплохо действуют на эмоциональное состояние смотрящего.

Итак, от формы пора переходить к содержанию. Сюжетная линия отсылает к уже упомянутому здесь Ари Астеру: та же тема семьи и проблем внутри неё, имеющих полуинфернальное начало. Завязка, обыгранная в множестве других хорроров, к середине жёстко обрубается по-настоящему неожиданным твистом, по-новому расставляющем акценты.

Основным метафизическим инструментом в «Сторожке», как и в большинстве фильмов в общем, является символизм. Таким образом, главный сюжетный твист делает очень необычную вещицу: он вводит ложную метафору, а потом подаёт её героям буквально, получая в итоге что-то на подобии метасимвола (what).

Впрочем, разнообразные смысловые игры не смещают акцентов: героев дожидается злой рок, который они сами пробудили. И постулаты секты, к которой молодая женщина, вроде бы, уже не имеет никакого отношения, становятся в итоге основными темами.

«Сторожка» — кино, безусловно, авторское, это не обычный хоррор. А великолепная стилизация и работа с атмосферой дают право Северину Фиала и Вероники Франц, возможно, занят место недавно самоустранившегося из основного состава авторов «нового хоррора» своим последним фильмом «Waves» Трэя Эдварда Шульца.

7 из 10