Звездная карта

18-летняя девушка Агата Уайсс, чьи тонкие изящные пальцы рук доморощенной пианистки вынужденно скрываются за черной кожей перчаток, скрывая роковой телесный изъян, полученный в результате давнего инцидента, приезжает в Лос-Анджелес с твердым намерением любой уважающей себя старлетки покорить Голливуд и все его окрестности, а заодно воочию увидеть Кэрри Фишер, с которой склонная к готическому сплину девица сконтактировалась в Твиттере. Волей судьбы ей суждено пересечься как бывшей звездой голубого экрана монроподобной блондинкой Гаваной Сегран, пребывающей в состоянии перманентной маниакальной депрессии и все еще мечтающей сыграть свою лучшую роль, так и с забывшими про Агату родственниками по прямой, купающимися в роскоши и славе на голливудских холмах. И далеко не всегда Агата будет лишь пассивным вуайеристом творящегося вокруг нее пандемониума…

Канадский мэтр телесных мутаций и физиологических трансформаций Дэвид Кроненберг с наступлением Миллениума словно изменил сам себе и своим привычным кинематографическим координатам, став этаким духовным метафизиком и латентным психиатром, исследующим уже не внешние проявления ненормальности и аберраций, а внутренние, проистекающие из всех темных сторон человеческой души. Таковыми — темными и жестокими, неоднозначными и склонными к психопатологическим завихрениям — были герои «Паука», «Восточных обещаний» и «Оправданной жестокости», а в «Опасном методе» и «Космополисе» Кроненберг и вовсе вступил на тропу изощренного постмодернистского фрейдизма с явным креном в сторону острой социальной критики буржуазии, лишенной ныне своего скромного обаяния.

В последней же по счету полнометражной работе канадского enfent terrible, основанной на полуавтобиографическом сценарии американского актера, режиссера, продюсера и сценариста Брюса Вагнера, фильме «Звездная карта» 2014 года, ставшем одним из открытий прошлогоднего Каннского кинофестиваля, Дэвид Кроненберг решил вовсю отыграться на давно претившем его духу свободного и независимого Творца Голливуде, сняв зловеще-ироническую и остросатирическую инвективу «Фабрики Грез», которая превратилась издавна в конвейер, грезы, творимые на котором, и ломаного гроша не стоят. И в этой картине, по духу своему ставшей чуть ли не самым оптимистичным(насколько это вообще возможно для Кроненберга) его творением, нашли свое отображение и отождествление все предыдущие изыскания Кроненберга в новом тысячелетии.

«Звездная карта» — кино беспощадное и жесткое по своей интонации, при этом снятое отстраненно, с дымком фантомности и макабрических видений, отчасти напоминающее осовремененную вариацию «Сансет Бульвара» Уайлдера и «Все о Еве» Манкевича. Вот только Голливуд как средоточие миллионов амбиций и желаний, город кино и город снов, предстает в ленте Кроненберга намного более чудовищным местом, нежели это было продемонстрировано у Уайлдера с Манкевичем, местом, с каннибальской жадностью пожирающей что легенд, что старлеток, готовых во имя славы и обожания продать за бесценок собственные души. Если они у них есть, конечно. Его обитатели совсем не похожи на тех персонажей, которые они со столь неудержимым усердием играют в кино. Но и Агата, носящая в себе отчетливый отпечаток девиантности, далеко не столь наивна, и Ева из классического фильма вовсе кажется чистейшим ангелом во плоти по сравнению с героиней Мии Васиковской. Ее хрупкость обманчива, а в глазах давно пляшут свой зловещий танец смерти демоны, которым уготована роль судей и палачей в запланированном ей суде Линча и над собственным прошлым, принесшим ее сюда, и над всем Голливудом, погрязшем в грехах аки Содом и Гоморра. И до определенного времени довлеющая в ленте жанровая неопределенность, окрашенная в иронию и некую бессодержательность, когда сюжет плывет в эфемерность и не имеет не то что линейности, а даже внятности, представляя из себя эрзац сугубо разговорного кино, к финалу обрастает элементами психопатологического триллера, в котором нет ни одного здорового персонажа.

И за заборами блещущих китчем многочисленных дворцов Беверли Хиллз скрываются одни лишь кошмары и безумие, ведущие в никуда, на путь саморазрушения и самобичевания. Путь, который для Эрика Пэкера из «Космополиса» завершился моральным суицидом, а для его протагониста Джерома — осознанием собственного ничтожества, ибо он оказывается одной из многих игрушек в руках новоявленной готической Лолиты, приехавшей на голливудские холмы чтобы прославиться, утереть всем нос одним впечатляющим махом, а уж потом поджечь всех и вся и смачно, всласть насладившись страданиями, плюнуть в конце концов на эти тлеющие останки.

Джером, в отличии от Агаты, движимой по своей жизни целью возмездия, этакий романтический мечтатель, все еще не сумевший пробиться в Голливуде. Ему вот Кроненберг склонен даже симпатизировать, делая его выразителем одной главных идей ленты, заключающейся в том, что иногда Голливуд как живой организм не только притягивает, но и отталкивает и касается это отторжение таких вот неординарных личностей, как герой Паттинсона, в котором с той же степенью убедительности вырисовывается и сам Брюс Вагнер. И Джером, так и толком не нашедший свое уютное место под солнцем, к кульминации кажется намного более удовлетворенным, нежели монструозная Агата, которая увидела за фасадом «Фабрики Грез» лишь экстравазатные грехи и инфернальные химеры. Собственно, Джером и остается тем единственным по-настоящему вменяемым героем, которые все еще способен трезво мыслить и оценивать происходящее. В нем, в отличии от Агаты, у которой тьмы внутри намного больше, чем света(если вообще они у нее остались после ряда личных пережитых трагедий), парадоксально борятся Инь и Янь, механистическое стремление к успеху любой ценой и коматозное течение по жизни, за рулем лимузина. Однако он один из немногих, кто не столь падок на горько-сладкие плоды, сорванные в Эдеме Города Ангелов, он один из миллиона, кто все еще может противостоять власти Голливуда и власти кинематографа, который обманчив.

Он — абсолютная противоположность Максу Ренну, поддавшемся привлекательной сущности транслируемого снаффа. Он — излечившийся от пороков Эрик Пэкер, однако Голливуд в «Звездной карте», показанный наизнанку, в расчлененном состоянии, подверженный вивисекции живьем, напоминает населенный монстрами Космополис, неразрушенный Вавилон, обреченный на смерть. Рано или поздно. И спасенным будет не Агата, принесшая с собой очередной ветер перемен и цветы зла, а именно Джером, предпочитающий не играть по жестоким голливудским правилам, а просто ездить и наблюдать. Просто наблюдать, не принимая явного участия в этом маскараде. Правда, под этими масками нет ничего: лишь пустота да бессмысленная жестокость, бесповоротно сметающая на своем пути все привычные нормы и константы.

И мощью его и властью
Я вновь начинаю жить
Рожденный чтоб знать тебя
Чтобы тебя назвать
Свобода.

Это стихотворение Пола Элюара рефреном повторяется в фильме. Поль Элюар французский коммунист, участвовал в сопротивлении в годы второй мировой войны, листовки с этим самым стихотворением «Свобода» разбрасывались английской авиацией над Францией во время войны. Собственно коммунисты сейчас уже не так популярны, но им наследуют современные марксисты и неомарксисты различного рода, приобретшие огромное влияние в культурных кругах запада: революция 1968 года, движение хиппи, сексуальная революция — все это события, тесно связанные с идеологией левого движения и неомарксизма. Зачем я пишу об этом в рецензии? Да потому что без этого будет не так просто понять, о чем этот фильм «Звездная карта».

Судя по всему, этот фильм станет последним в карьере Кроненберга, родившегося в 1943 году, на момент создания «Звездной карты» ему был уже 71 год. То есть, перед нами, своего рода, завещание Кроненберга. Здесь автор еще раз повторяет то, что уже говорил в своих старых фильмах, преимущественно те же самые темы, которые он поднимает в последний раз, показывая, что он по-прежнему придерживается тех же взглядов. Он как бы говорит, что жизнь подтвердила все те прогнозы и предостережения, которые он делал в своих старых фильмах, и он не отказывается от своей позиции, поскольку жизнь не опровергла, а только подтвердила ее. Что же это за позиция, и что же это за темы?

Для этого желательно знать старые фильмы Кроненберга, такие как Выводок, Бешеная, Сканнеры и другие. Но прежде всего мне хочется вспомнить фильм «Судороги». Все-таки, логично вспомнить о первом большом фильме режиссера, когда мы говорим о последнем. Сюжет «Судорог» был довольно прост: некий психиатр создает искусственного паразита, повышающего сексуальность людей и отключающего им мозги, паразит начинает распространяться как эпидемия. Это была очевидная сатира на сексуальную революцию и популярную психологию 60—70-х, призывающую к разного рода раскрепощению и освобождению. То, что в «Судорогах» было мрачным предостережением, в «Звездной карте» рассматривается как свершившийся факт, эпидемия распространилась, «раскрепощение» достигнуто, а теперь полюбуйтесь на его плоды. Вот поэтому здесь и повторяются постоянно стихи о свободе, Кроненберг намекает в который уже раз, что свобода не так безопасна как кажется, что эта свобода может превратиться и уже фактически превратилась во вседозволенность, а вседозволенность как раз и порождает тех персонажей, которых мы видим в «Звездной карте».

Взрослые персонажи фильма очевидно выросли во время расцвета движения хиппи и сексуальной революции, они сформированы этой эпохой. Это прежде всего героиня Джулианны Мур, которая говорит как ей понравился Далай-Лама, жаль что с ним нельзя потусоваться — типичная поверхностность хиппи, в другой сцене она с показным стыдом говорит что чувствует себя плохой лесбиянкой (в «освободившемся» толерантном обществе стыдно быть плохой лесбиянкой, это же практически сексизм). В подобном же ключе показан персонаж Джона Кьюсака, модный психолог, который говорит своей дочери: «Бери деньги и проваливай отсюда, работай над собой!».

Психология и психотерапия одна из излюбленных тем Кроненберга, над которой он всегда иронизировал и показывал ее опасности и вред, тут можно вспомнить такие фильмы как Выводок, Сканнеры и конечно, Опасный метод. Психотерапия различного рода очень популярна в Америке, особенно среди художественной богемы, Кроненберг очень хорошо знает этот мир в котором он прожил всю свою жизнь, и здесь его сатира бьет очень точно, российскому зрителю это не так понятно из-за непопулярности у нас психотерапии.

Третья излюбленная тема Кроненберга это патологии, как физические, так и душевные. Здесь это также раскрыто в полной мере. Детские персонажи получились более живыми, и думаю, это не случайно. Кроненберг довольно явно возлагает вину за все беды на поколение взрослых, поколение сексуальной революции и свободы, превращающейся во вседозволенность и извращения. А дети просто несут на себе последствия извращений родителей, и симпатия автора очевидно на их стороне.

Не могу назвать этот фильм шедевром, здесь есть прекрасная музыка, прекрасные актеры, прекрасные сцены, но есть и сцены крайне отвратительные, грубоватый юмор Кроненберга не всегда здесь хорошо сочетается с драматизмом и настоящей трагедией героев. Тем не менее, фильм безусловно заслуживает внимания, особенно если вам нравится Кроненберг в целом.

18-летняя девушка Агата Уайсс, чьи тонкие изящные пальцы рук доморощенной пианистки вынужденно скрываются за черной кожей перчаток, скрывая роковой телесный изъян, полученный в результате давнего инцидента, приезжает в Лос-Анджелес с твердым намерением любой уважающей себя старлетки покорить Голливуд и все его окрестности, а заодно воочию увидеть Кэрри Фишер, с которой склонная к готическому сплину девица сконтактировалась в Твиттере. Волей судьбы ей суждено пересечься как бывшей звездой голубого экрана монроподобной блондинкой Гаваной Сегран, пребывающей в состоянии перманентной маниакальной депрессии и все еще мечтающей сыграть свою лучшую роль, так и с забывшими про Агату родственниками по прямой, купающимися в роскоши и славе на голливудских холмах. И далеко не всегда Агата будет лишь пассивным вуайеристом творящегося вокруг нее пандемониума…

Канадский мэтр телесных мутаций и физиологических трансформаций Дэвид Кроненберг с наступлением Миллениума словно изменил сам себе и своим привычным кинематографическим координатам, став этаким духовным метафизиком и латентным психиатром, исследующим уже не внешние проявления ненормальности и аберраций, а внутренние, проистекающие из всех темных сторон человеческой души. Таковыми — темными и жестокими, неоднозначными и склонными к психопатологическим завихрениям — были герои «Паука», «Восточных обещаний» и «Оправданной жестокости», а в «Опасном методе» и «Космополисе» Кроненберг и вовсе вступил на тропу изощренного постмодернистского фрейдизма с явным креном в сторону острой социальной критики буржуазии, лишенной ныне своего скромного обаяния.

В последней же по счету полнометражной работе канадского enfent terrible, основанной на полуавтобиографическом сценарии американского актера, режиссера, продюсера и сценариста Брюса Вагнера, фильме «Звездная карта» 2014 года, ставшем одним из открытий прошлогоднего Каннского кинофестиваля, Дэвид Кроненберг решил вовсю отыграться на давно претившем его духу свободного и независимого Творца Голливуде, сняв зловеще-ироническую и остросатирическую инвективу «Фабрики Грез», которая превратилась издавна в конвейер, грезы, творимые на котором, и ломаного гроша не стоят. И в этой картине, по духу своему ставшей чуть ли не самым оптимистичным(насколько это вообще возможно для Кроненберга) его творением, нашли свое отображение и отождествление все предыдущие изыскания Кроненберга в новом тысячелетии.

«Звездная карта» — кино беспощадное и жесткое по своей интонации, при этом снятое отстраненно, с дымком фантомности и макабрических видений, отчасти напоминающее осовремененную вариацию «Сансет Бульвара» Уайлдера и «Все о Еве» Манкевича. Вот только Голливуд как средоточие миллионов амбиций и желаний, город кино и город снов, предстает в ленте Кроненберга намного более чудовищным местом, нежели это было продемонстрировано у Уайлдера с Манкевичем, местом, с каннибальской жадностью пожирающей что легенд, что старлеток, готовых во имя славы и обожания продать за бесценок собственные души. Если они у них есть, конечно. Его обитатели совсем не похожи на тех персонажей, которые они со столь неудержимым усердием играют в кино. Но и Агата, носящая в себе отчетливый отпечаток девиантности, далеко не столь наивна, и Ева из классического фильма вовсе кажется чистейшим ангелом во плоти по сравнению с героиней Мии Васиковской. Ее хрупкость обманчива, а в глазах давно пляшут свой зловещий танец смерти демоны, которым уготована роль судей и палачей в запланированном ей суде Линча и над собственным прошлым, принесшим ее сюда, и над всем Голливудом, погрязшем в грехах аки Содом и Гоморра. И до определенного времени довлеющая в ленте жанровая неопределенность, окрашенная в иронию и некую бессодержательность, когда сюжет плывет в эфемерность и не имеет не то что линейности, а даже внятности, представляя из себя эрзац сугубо разговорного кино, к финалу обрастает элементами психопатологического триллера, в котором нет ни одного здорового персонажа.

И за заборами блещущих китчем многочисленных дворцов Беверли Хиллз скрываются одни лишь кошмары и безумие, ведущие в никуда, на путь саморазрушения и самобичевания. Путь, который для Эрика Пэкера из «Космополиса» завершился моральным суицидом, а для его протагониста Джерома — осознанием собственного ничтожества, ибо он оказывается одной из многих игрушек в руках новоявленной готической Лолиты, приехавшей на голливудские холмы чтобы прославиться, утереть всем нос одним впечатляющим махом, а уж потом поджечь всех и вся и смачно, всласть насладившись страданиями, плюнуть в конце концов на эти тлеющие останки.

Джером, в отличии от Агаты, движимой по своей жизни целью возмездия, этакий романтический мечтатель, все еще не сумевший пробиться в Голливуде. Ему вот Кроненберг склонен даже симпатизировать, делая его выразителем одной главных идей ленты, заключающейся в том, что иногда Голливуд как живой организм не только притягивает, но и отталкивает и касается это отторжение таких вот неординарных личностей, как герой Паттинсона, в котором с той же степенью убедительности вырисовывается и сам Брюс Вагнер. И Джером, так и толком не нашедший свое уютное место под солнцем, к кульминации кажется намного более удовлетворенным, нежели монструозная Агата, которая увидела за фасадом «Фабрики Грез» лишь экстравазатные грехи и инфернальные химеры. Собственно, Джером и остается тем единственным по-настоящему вменяемым героем, которые все еще способен трезво мыслить и оценивать происходящее. В нем, в отличии от Агаты, у которой тьмы внутри намного больше, чем света(если вообще они у нее остались после ряда личных пережитых трагедий), парадоксально борятся Инь и Янь, механистическое стремление к успеху любой ценой и коматозное течение по жизни, за рулем лимузина. Однако он один из немногих, кто не столь падок на горько-сладкие плоды, сорванные в Эдеме Города Ангелов, он один из миллиона, кто все еще может противостоять власти Голливуда и власти кинематографа, который обманчив.

Он — абсолютная противоположность Максу Ренну, поддавшемся привлекательной сущности транслируемого снаффа. Он — излечившийся от пороков Эрик Пэкер, однако Голливуд в «Звездной карте», показанный наизнанку, в расчлененном состоянии, подверженный вивисекции живьем, напоминает населенный монстрами Космополис, неразрушенный Вавилон, обреченный на смерть. Рано или поздно. И спасенным будет не Агата, принесшая с собой очередной ветер перемен и цветы зла, а именно Джером, предпочитающий не играть по жестоким голливудским правилам, а просто ездить и наблюдать. Просто наблюдать, не принимая явного участия в этом маскараде. Правда, под этими масками нет ничего: лишь пустота да бессмысленная жестокость, бесповоротно сметающая на своем пути все привычные нормы и константы.

Голливуд — красивая сказка, которую мечтают покорить миллионы. В представлении многих людей это отдельный мир, где царит слава, богатство и безмятежное существование. Однако мало, кто задумывается, что все эти продюсеры, актеры, режиссеры остаются такими же людьми, как и все вокруг, а соответственно, они имеют равный ворох проблем, дополняемый личными комплексами и скелетами в шкафу. К теме истинного лица Голливуда обращается Дэвид Кроненберг в сатирической драме «Звёздная карта».

Синопсис Сюжет закручивается вокруг обитателей двух голливудских домов. В первом обитает успешный психотерапевт доктор Стэффорд Вайс вместе со своей супругой Кристиной, управляющей карьерой их 13-летнего сына актера-миллионера и наркомана Бенджи. В другом доме живет одна из клиенток Вайса стареющая актриса Гавана Сегранд, мечтающая сыграть в ремейке фильма, который когда-то прославил её мать. Жить героев текла своим чередом, пока в нее не вторгается внезапно вернувшаяся из психлечебницы дочь доктора Вайса Агата.

На самом деле, в фильме сильное актерское составляющее. Прежде всего, хотелось бы отметить Джулианну Мур, воплотившей образ Гаваны Сегранд, самодовольной и эгоистичной стареющей звезды, мечтающей сыграть роль своей умершей матери, чтобы разобраться с личными комплексами. Также стоит выделить Эвана Бёрда в роли молодого актёра Бенджи, который к своим 13 годам сумел стать звездой мирового масштаба и опустившимся наркоманом, который безуспешно пытается вернуться к нормальной жизни. Единственной, пожалуй, лишней ролью стала роль актера-неудачника и водителя лимузина Джерома, сыгранного Робертом Паттинсоном, чей персонаж не привносит какой-либо значимой роли для сюжета фильма.

Режиссер Дэвид Кроненберг в аллегорической форме решил показать совершенно другой мир Голливуда, без прикрас, без гламура, без лишнего пафоса. Мы видим небольшую горстку представителей высшего света, у которых есть — слава, деньги, влияние, успех. Однако все они лишены главного — счастья, а посему персонажи Кроненберга получились красивыми снаружи. но абсолютно пустыми внутри. Прожигая свою жизнь на частных вечеринках, принимая наркотики, участвуя в развратных любовных похождениях, герои постепенно убивают себя или подталкивают других к убийству. Из черной комедии фильм постепенно превращается в остросюжетный триллер, где каждый вследствие своей душевной пустоты обречен на фатальное падение.

Сценарий фильма состоит из трех параллельно развивающихся сюжетных линий. В первой линии повествуется о семействе Вайсов, прежде всего, о младшем члене Бенджи, который к своим тринадцати годам успел стать успешным актером, миллионером и наркоманом. Последнее, стоит сказать, свело его в клинику, по выходу из которой Бенджи упорно пытается восстановить репутацию. Во второй сюжетной линии рассказывается про уже немолодую актрису Гавану Сегранд, которая мечтает сыграть главную роль в ремейке фильма, который в 1960-е прославил её мать в той же роли. Особое место занимает третья сюжетна линия, в центре внимания которой таинственная Агата, старшая дочь семейства Вайсов, которая была отправлена в психлечебницу после того, как попыталась убить себя и младшего брата Бенджи. Судьба героев периодически пересекаются, а их жизненный путь сводит их к тому финалу, который они заслужили.

Итог Однозначно, «Звёздная карта» — очень необычное кино. Но при этом кино привлекательно своим аллегорическим подходом к изображению жизни творческой элиты Голливуда. И хотя фильм все равно оставляет много белых пятен, скорее всего, это то кино, которое будет открываться по-новому при каждом следующем просмотре.

7 из 10