Кроваво-красное

Дарио Ардженто всегда идёт до конца. Его не останавливают табуированые темы, и он не боится показать изображения, которые любая из последних голливудских постановок сочла бы слишком шокирующими. Просмотр любого его фильма словно ныряние в затопленную комнату в «Преисподней». Это безрассудно, но ничего с собой не поделать. Ведь там там наверняка находится нечто невообразимое и незабываемое…

Триллер «Кроваво-красное» является вершиной как в творчестве Ардженто, так и во всём поджанре джалло. Здесь все необходимые для воплощения экспрессии ингредиенты находятся на своём месте и они поданы в правильной пропорции. Это череда неясных деталей, донимающих разум свидетеля убийства. Множество ярких образов и пугающих мелочей. Стандартная тайна преступления превращается в многоголовую гидру-настоящее шоу ужасов. Наконец, красивая тусовка: действо начинается с конференции экстрасенсов и телепатов и действо движется в царство фольклора и местных городских легенд. Кровавые убийства в окружении богемных декораций выглядят актами садистического возмездия. За расследование берутся лукавые дилетанты, а всему происходящему свойственна некоторая иррациональность.

Настроенческой атмосфере в «Кроваво-красном» уделено внимания больше, чем вообще когда-либо в джалло. От ночных сцен на полупустых улицах с нависшими статуями до заброшенного особняка, угрожающего кроваво-красными цветами ужасов прошлого, атмосферу усиливают стильные саунды, в которых доминирует несколько ключевых аудиоэлементов, организованно воздействующих на зрителя — точно так же, как и экспрессия визуальных эффектов в мирах Ардженто.

Ключ к тайне легко упускается как зрителем, так и центральным персонажем Маркусом. В конце концов, «Кроваво-красное» — это действительно хорошая загадка, в которой большую роль играет человеческое подсознание, и также яркий пример того, как превосходная режиссура может поднять фильм до чего-то большего, чем сумма его составных элементов.

Вряд ли стоит ожидать чего-то фантастического от итальянских ужасов», — думал я, когда приступал к просмотру «Кроваво-красного». Будучи знакомым с Дарио Ардженто по фильму «Демоны», я предполагал увидеть несерьезную пародийную картину, хотя и не лишенную чувства стиля. На деле же все оказалось иначе.

В первую очередь, ужасы оказались скорее триллером с элементами хоррора. Позже узнал, что «Кроваво-красное» относиться к так называемому «джалло» — криминальному триллеру,- в духе которого снимали многие итальянские режиссеры 70—90х годов. Но триллер — это только часть фильма, хотя и важная, смысловым ядром в нем выступает детективная часть.

Далеко не всегда удается удачно связать эти два элемента вместе, выдержав нужную пропорцию, и при этом, ясно дать понять зрителю, на чем именно делается акцент: на детективной части, тогда необходимо уделить большее внимание процессу расследования, либо на первый план выдвинуть саспиенс и атмосферу, которая отвлекает внимание от того что происходит, и привлекает внимание к тому как происходит.

Дарио Ардженто остановился на втором, и фильм от этого только выгадал: особенно «оживляет» сюжет музыка группы «Goblin». Настроиться на нужное настроение помогает тревожная мелодия и особые кадры атрибутов, присущих убийце: перчатки, бусы, куклы и рисунки. Все это вкупе с напряжением, которое достигается благодаря осознанию того, что угроза жизни главных героев становится все более реальной по мере того, как тайна приоткрывается, делает просмотр интересным.

Эпизодами картина разряжается любовной линией между пианистом и журналисткой. Как я заметил, итальянский кинематограф уделяет любовным отношениям большое внимание (сразу вспоминается «Презрение» Годара и «8 с половиной» Феллини), и получается это действительно умело и умно, так что в этой аспекте для зрителя также найдется время для рефлексии. Меня лично этот момент очень зацепил, хотя к концу фильма впечатление от этого «эпизода» подпортилось, так как было он был принесен в жертву триллеру.

В итоге, отмечу, что «Кроваво-красное» смогло меня удивить; фильм справляется с задачей заинтересовать зрителя, несмотря на затянутость некоторых сцен: музыка «Goblin» и игра Дэвида Хэммингса сглаживают эти «шероховатости» в сценарии.

Если хотите посмотреть добротный детективный триллер с итальянским колоритом, то смело беритесь за просмотр фильма.

7 из 10

В 1963 году Марио Бава снял триллер «Девушка, которая слишком много знала», который был сделан в стиле уважаемого им Хичкока. Даже название отсылало к одному из фильмов последнего. Но вот аранжировал Марио «Девушку» по-своему. Чтобы нагнетать саспенс и сохранять интригу, Бава применил метод «камера — глаза убийцы»: зритель видел все его глазами, но не видел лица убийцы — только его плащ, ноги, руки в перчатках, нож в этих руках. Кровавые и необычные, стильные убийства тоже были сняты от первого лица. Для усиления саспенса особое внимание уделялось звукам шагов, скрипу половиц, дверей и окон, дыханию убийцы и жертвы. Все это давило на зрителя психологически. Тревожная музыка усиливала это напряжение. Хрупкая девушка-иностранка случайно стала свидетелем убийства, начав тем самым представлять опасность для самого убийцы и, как следствие, сделавшись целью его охоты.

Этот фильм принято считать первым представителем жанра джалло, получившего свое название от цвета желтых бумажных мягких обложек недорогих книг. В них выпускались непритязательные детективы, фантастика, триллеры. Именно Бава заложил несколько знаковых признаков жанра, перечисленных выше и отличающих джалло от обычного детектива или триллера. Собственно, джалло и есть сплав этих двух жанров, но имеющий собственную эстетику, свой особый стиль. Именно утонченная эстетика и стала стержнем, на который нанизывался сюжет, где преобладали жестокие, необычные, даже странные убийства, обилие крови, страха и саспенса. Также одной из черт джалло стали странные, параноидально-шизоидные психологические портреты персонажей, что привносило в картину изрядную долю сюрреализма в виде снов, видений, воспоминаний. Плюс некоторая вычурность, искусственность и театральность как сюжета и персонажей, так и места действия. Визуальный ряд с яркими, сочными красками, роскошными интерьерами, немалая доля эротики и красивых женщин в кадре тоже вошли в число характерных признаков жанра, которые с его развитием шлифовались, добавлялись, оттачивались и видоизменялись. Но руки в черных перчатках и острое лезвие, полосующее горло и тело жертвы, так и остались неизменным и главным признаком джалло. В итоге этот жанр даже вышел за пределы Италии, найдя воплощение в работах испанских режиссеров. Убийца в джалло часто переодевается в одежду противоположного пола (дань хичкоковскому «Психо»). И хотя по статистике маньяки обычно мужчины, в джалло как раз все наоборот: убивают в них чаще всего женщины, находящиеся далеко за гранью нервного срыва.

Дарио Ардженто, работавший с Марио Бава, многое сделал для популяризации джалло как отдельного жанра детективного евротриллера, совершенствуя его в «Птице с хрустальным оперением» и последующих своих фильмах. В картине «Кроваво-красное» он довел все его составляющие до совершенства, собрав их все вместе. При этом цвета в кадре невероятно яркие. В палитре преобладает красный цвет в разных своих оттенках. Он присутствует в деталях интерьера — обоях, шторах, драпировке, мебели, книгах на полках. И, конечно же, глубокий красный цвет крови жертв. Красная обивка кресел в зале конференции парапсихолога в театре просто бьет по глазам и нервам зрителя, как бы предупреждая, что скоро крови на экране будет целое море. И забившаяся в припадке парапсихолог после входа в ментальный контакт с находящимся в зале убийцей только подтверждает это. Часто звучащая навязчивая мелодия детской рождественской песенки, в которой есть что-то механическое и немного безумное, тоже не предвещает героям фильма ничего хорошего, лишь намекая на глубокую детскую психологическую травму таинственного убийцы. Саму травму мы видим в первых кадрах, когда под эту песенку на вилле по стене мечутся тени двух людей, и слышим истошные крики. Кто-то убивает другого человека огромным ножом, а потом бросает окровавленный нож на пол. И к нему подходит ребенок. Мы видим только его ноги в гольфиках и туфельках. Не понятно даже, мальчик это или девочка. Позже этот случай стал местной легендой под названием «Вилла кричащего ребенка».

Что это за вилла? Кто кого и почему убил там? Кто был этот ребенок? Какое отношение ко всему этому имеет маньяк-убийца в черных перчатках? Эту загадку и пытается разгадать иностранец, джазовый пианист Маркус Дейли, случайно увидевший, как кто-то в черном плаще убивает его соседку по номеру в гостинице, ту самую женщину-парапсихолога. Помогает ему в расследовании журналистка Джанна Брецци, которой нужна громкая статья в газете и еще одно доказательство, что женщины-журналистки ничуть не хуже знают свое дело, чем мужчины, и что женщины вообще ничем не уступают мужчинам, а даже их превосходят. Ардженто тут не упустил возможности поиздеваться над модным движением феминизма, заодно разбавив линию отношений музыканта и журналистки изрядной долей юмора, что пошло сюжету только на пользу.

Маркуса сыграл Дэвид Хеммингс, при этом его музыкант получился как бы продолжением его же персонажа из «Фотоувеличения» Антониони. А роль Джанны исполнила муза Ардженто — Дария Николоди. Эта пара смотрелась на экране живо и очень гармонично. Еще из актерского состава стоит отметить длинноволосую рыженькую девочку Ольгу в исполнении Николетты Элми, снявшуюся во многих хоррор-фильмах. Как-то итальянские журналисты решили определить самых лучших детей-актеров жанра ужасов. Среди девочек лучшей стала Николетта Элми, а среди мальчиков — Джованни Фрецца («Дом на краю кладбища»). Интересна роль Клары Каламаи, сыгравшей мать Карло, музыканта и друга Маркуса, красавицы и очень популярной актрисы 40—50-х годов. Тут она сыграла, по сути, саму себя — бывшую актрису, когда-то невероятно популярную, а теперь всеми забытую. И когда она произносит слова: «Когда-то я была актрисой», то камера оператора скользит по стенам, на которых развешаны ее реальные портреты той поры и кадры из фильмов, в которых снималась Каламаи. Да, и еще, самую важную роль в фильме джалло — руки в черных перчатках, талантливо сыграли руки самого Дарио Ардженто.

Смерти в этой картине самые разные и причудливые, как и положено по канонам жанра. Одна жертва повисает на осколках оконного стекла, перерезающих ей горло. Лицо другой варят в кипятке до кровавых волдырей. Голову третьей разбивают о каменные края стола, пытаясь выбить несчастному зубы, а еще у одной жертвы голова попадает под колесо мчащейся машины. Но самая эффектная смерть припасена на финал, когда застрявшая в дверях движущегося лифта золотая цепочка срезает человеку голову. Атмосферу страшной тайны и безумия создают разбросанные по фильму куколки, сделанные из красных ниток, подвешенные на проволоке пластмассовые пупсы, опутанные шерстью, и механические самодвижущие куклы с загробным смехом. Все, происходящее на экране, сопровождает великолепная музыка группы Goblin. Именно с этого фильма началось многолетнее и успешное сотрудничество Ардженто и этого коллектива под управлением знаменитого сейчас композитора и музыканта Клаудио Симонетти.

8 из 10

Скромная комнатка с резными стульями, торшером, столом с вышитой скатертью на нём, старым патефоном и елкой в углу… Слившаяся в одно существо тень, на голубых обоях, указывает нам на сцену борьбы, в одной руке у существа нож… Крик… Окровавленный нож летит на пол, к нему подходят две маленькие ножки с гольфиками в лакированных сандаликах…

Рим. Конференция по парапсихологии проходит в оперном зале. Хельга Ульман- симпатичный телепат (в исполнении Мачи Мэрил- похотливой суки из «Убийства в ночном поезде» Альдо Ладо), после небольшого монолога, решила немного поиграть с публикой и выбрала объектом мужчину из 3 ряда, угадав, что у него в кармане, и его имя. Удивив зрителей, Хельга впадает в истерику…

«Фабула фильма весьма банальна, но он насыщен ужасами и жестокостью. Картина полна таинственности, драматизма и напряжения, в ней много насилия. Все это сопровождается соответствующей, удачно подобранной музыкой».

Такова была краткая аннотация, к картине, изложенная в альманахе « Видео» 1991 г., затёртом до дыр, жаждущим и впитывающим информацию подростком, коим являлся тогда. Это потрепанное издание, клееное, переклеенное и сейчас при мне… Название, вынесенное в шапку, тоже оттуда, на мой взгляд, более, чем приемлемое.

К чему два обзаца выше? К тому, что в очередной раз буду использовать, в этом мнении, свои старые заметки (исправляя только откровенные огрехи. Может, это будет выглядеть несколько эксперементально):

Да, фабула не самом деле проста, но как реализована! Лихозакрученная детективная интрига, у меня было четверо подозреваемых в разное время метра, но как только я начинал умничать и тревожить остатки своего серого вещества, складывая все «За» и «Против», режиссер показывал фигу, и, мое небольшое расследование заходило в тупик. Выбор натуры и локаций подобраны скурпулезно и внушает, отдельно отмечу помещение оперы и заброшенный дом, с которым связана вся интрига (лично мне в доме запомнился небольшой эпизод, с рисунком под штукатуркой, который обнаруживает Маркус, ой, как эффектно сделано). Все живенько и интересно, Ардженто, который может повеселить (в ранних лентах), и, здесь бодрит (сцена реслинга между женщиной и мужчиной), и даже удивить забавными диалогами:

-А почему ты стал пианистом?

-Мой психоаналитик сказал потому, что я ненавидел своего отца, типа я, подсознательно, нажимая клавиши, выбиваю ему зубы… А на самом деле, потому что музыку люблю…

В фильме присутствуют такие постоянные элементы «джиалло» как: расследование, Безликий, перчатки, плащ, шляпа, скрытые за кадром лица (при чем скрыты всевозможными способами, даже зеркало в туалете застарено так, что ничего в нем не разобрать), эффектные изощренные убийства (для ценителей это сцена в ванной), а также фирменный соус молодого Ардженто: установка на яркую операторскую работу, тени, отражения, живность (здесь птица и пришпиленная английской булавкой ящерица), «чудачество памяти» и глаз в темноте…

Музыкальный ряд очень радует с самых первых секунд фильма на фоне меняющихся титров, для «Goblin»- это был первый опыт работы с режиссером.

Из актеров меня больше всего порадовала Николоди (кстати, это тоже первая роль у гражданского мужа), у неё роль эмансипированной дамы, сверх активной и любопытной.

Великолепная картина и хорошо потраченное жизненное время. Передо мной еще море не просмотренных «джиалло», но подозреваю, что это один из самых ярких…

Примечание. На фоне выхода ремейка «Суспирии» (оригинал крайне мною любим и почитаем (это 10)), может современный зритель и к другим лентам Ардженто «золотого периода» приложит свой глаз, а то и два…

9 из 10