Полный беспредел

Вторая часть условной трилогии Такеши Китано о якудза мало чем отличается от первой, однако, она увлекательней «Беспредела» и чисто формально четче, структурно ровнее и именно благодаря «Полному беспределу» становится понятно, почему эта трилогия Китано стала самым коммерчески успешным проектом за всю его карьеру. Интриги, которые плетут якудза друг против друга в «Полном беспределе» как-то попроще, чем в «Беспределе», зритель, привыкший к героям, их фамилиям и лицам, не путается в многообразии персонажей, к тому же зрелищности этому, безусловно, коммерческому фильму с артхаусными вкраплениями добавляет то, что стрельба, драки и «разборки» начинаются не в последней трети, как в «Беспределе», а уже во второй его половине.

«Полный беспредел» - также довольно жестокий фильм, как, впрочем, не только первая часть трилогии, но и все фильмы Китано о якудза, однако, какого-то извращенного насилия в нем меньше, чем в «Беспределе» (можно в частности вспомнить лишь сцену с дрелью и эпизод с бейсбольными мячами). Жестокость не была здесь для Китано ни самоцелью, ни попыткой привлечь внимание жадных до насилия подростков, любящих жесткие боевики. Гораздо важнее для него был интертекстуальный след, уводящий синефила в американское гангстерское кино: ведь если для «Беспредела» главными ориентиром стали ленты Копполы, то для «Полного беспредела» - фильмы Де Пальмы прежде всего «Путь Карлито» (для знающего синефила буквально любая история гангстера, желающего завязать с преступным прошлым, вызывает в памяти эту картину Де Пальмы).

В то же время в «Полном беспределе» положительность Отомо измеряется именно его намерением завязать, другое дело, что, как и у Карлито, у него это не получается. В то же время крайняя жестокость Отомо при разборках с врагами заставляет вспомнить «Непрощенного» Иствуда, где также условно положительный герой скрывает в себе такие бездны ярости и ненависти, что заставляет даже бывалого зрителя содрогнуться. Мне думается, что крайне важное значение в «Полном беспределе», гораздо более важное, чем в «Беспределе», приобретает фигура продажного полицейского, которому удается виртуозно совмещать личную выгоду с цезаревским принципом «разделяй и властвуй» - его своеобразным способом выполнять свою работу.

Чисто сюжетно две части трилогии отчаются не особенно, но тот факт, что на этот раз Китано взял монтаж в свои руки, о многом говорит: фильм от этого только выиграл. Большое место в «Полном беспределе» занимает необычная дружба двух бывших врагов, объединившихся против пытающегося их уничтожить влиятельного преступного клана: так условно положительные герои, блюдущие кодексы чести, но зачастую более жестокие, чем их враги, сражаются с безусловными негодяями, постоянно предающими друг друга. Китано обращает зрительское внимание в «Полном беспределе» (в большой степени, чем в «Беспределе») на то, как респектабельно ведут себя боссы перед подчиненными, и как они лебезят и унижаются перед вышестоящими (вспомним сцену энуреза одного из персонажей).

Собственно, «Полный беспредел», как, впрочем, и «Беспредел», - коммерческая картина именно потому, что в ней есть граница, разделяющая положительных героев от отрицательных (в том же «Крестном отце» Копполы или «Лице со шрамом» Де Пальмы ее нет, что и делает их полноценно авторскими проектами лишь с небольшими уступками жанру). Однако, постановочное мужество Китано также, как и Иствуда в «Непрощенном», наделяющих своих условно положительных персонажей изощренной жестокостью, заставляет зрителя, пусть и подростка, задуматься над мыслью, легко ли убить человека, как бы эффектно и зрелищно это убийство не выглядело на экране.

История данного сиквела, по сути является неразрывным звеном первой части. Так как зародившийся конфликт предыдущего фильма, никоим образом не угас, а наоборот безжалостное пламя из предательств и крови требовало все больше и больше дров. Итак, старик Отомо снова берется за оружие…

Недовольство и критика постепенно подводит ко всеобщему недовольству к правящей ветке в семействе Санно. Прекрасно видя все это опытный и хитрый детектив Катаока, словно бездушный кукловод тянет за ниточки, что приводит к стравливанию двух крупных кланов якудза: Санно и Ханабиши. Однако это не столько война оружий и запугиваний, сколько пытливости и гибкости ума. Мудрыми полководцами сражения выигрываются не на поле боя, а в кулуарах и кабинетах.

В данной ленте есть огромное количество персонажей из первой части, включая несравненного Отомо, «счетовода» Ишихару, отчаянного Кимуру и т. д. Все также одним из достоинств фильма является сочная и яркая операторская работа, ее медитативно-гангстерская атмосфера. Великолепный актерский каст, умеренная жестокость, также оставляют приятное впечатление.

К недостатком отнесу, некую затянутость и провисание сюжета ближе к середине картины и излишнее внимание ко второстепенным героям фильма, не дающих особую динамику и развитие происходящему.

6 из 10

Во время просмотра второй части дилогии Китано все время думала, а насколько вообще это кино про криминал. И про криминал ли? Если про криминал, то смотреть неинтересно, как бы красиво, экстравагантно, эстетски расчетливо ни становились трупами тела… и души. Кажется, трупов второй разновидности в фильме больше в разы.

Тогда подумала о грехе, о теме греха, вернее. Как у Гоголя, помните, в «Мертвых душах»? Из разряда проповеди (фильм японский, потому извините, что апостола Павла цитирую, но грехи ж везде грехи): «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители… ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (Послание к Коринфянам 6:9,10). Хищники! «Человек хуже зверя, когда он зверь» (Р. Тагор). Жестокость, окрашенная в тона некрофилии. Палаческое ремесло и прочие поклоны Танатосу, киножертвы на его алтарь… Впрочем, наверное, и с этой темой — путь не туда. Хотя атмосфера столь же привычного, сколь и тотального греха в дилогии Китано потрясает. Она насыщает своей пустой тяжестью каждый миллиметр ее вакуумных, стерильных интерьеров, ее бездыханный пленер.

Может, тогда власть? Может, кино об этом? Тоже нет. Герою Китано Отомо (а он главный, не поспоришь с этим) власть ни к чему. Не ее он ищет и не от нее бежит.

Закон, традиции? Возможно. Теплее, кажется… Якудза в этом фильме при желании может быть считана именно так. Она тоже часть традиции, традиционной Японии, аж с 17 века, пусть и темная сторона Солнца, но все ж таки своя, родная. Даже насилие в якудза имеет традиционно-ритуальные формы (одни жертвоприношения пальца чего стоят!).

Типичный якудза, пройдя телесные и духовные испытания, чтобы стать членом клана-семьи, словно отрешался от всего человеческого. Аскет, естественное выражение жизненной программы которого — убийство. Он проливает кровь из служения высшим, без сомнений в допустимости жертвы, каждый его шаг и вздох — из групповой солидарности. Индивидуальность стирается. Ведь в любой воровской группе, тем более такой иерархически безупречной и такой древней, как якудза, существует жестокая привязка к коллективу, «бригаде». И эта привязка более определяет психику и физику человека, чем его индивидуальность, которой собственно нет.

Весь мир Японии так долго был запечатан в традиции, законность, порядок, церемониал, всевозможные иерархии, красивые и выверенные, как икебана, что сейчас, утрачивая все это, японцы готовы ностальгировать даже по миру якудза. Каким он когда-то был. Какой и она — Япония — солнечная и чистая, как из сказочных грез Мисима, была когда-то…

Япония, вот, скорее всего, в чем ответ на вопрос про тему Китано здесь. Жалкий осколок Солнца и его блудный сын — Отомо. Я опять не из японского опыта, простите. Старец Паисий Святогорец писал: «Самое важное — держаться того, что проверено опытом. В противном случае уходит Предание и остается преда¬тельство». Вот Отомо и держится, до последних сил и из последних. Может, простоит так, как Аввакум («На чем стоял, на том стою» — два перста, а не три) еще в третьей части фильма (она, говорят, в планах имеется), а может, уйдет на дно, как «Титаник»… Но он точно поставлен режиссером на сторону японского предания, а предатели кишмя кишат и несть им числа. В красивой оболочке опыта (традиции) кланов — пустота, т. е. жалкие амбиции, неуемные аппетиты, и жертвы, жертвы, жертвы…

Отомо светится своим одиночеством, как последний самурай. Он свой среди чужих, чужой среди… Впрочем, «своих» тут кот наплакал. Он нигде не свой. Каково человеку коллектива, «бригады» чувствовать себя осколком, что значит для него быть самому по себе? Каково помнить старую правду (предание) в мире якудза, который давно уже рухнул на колени от жажды власти, стал предателем и рабом, мнящим себя господином под пятой еще более беспринципного закона?..

У Марины Цветаевой в эмиграции в 20-е гг. родилась книжка «После России». Дилогию Китано можно назвать «После Японии». У его героя эмигрантское сознание. Да и режиссер, думаю, в окружающем мире чувствует себя давно уже чужим. Сознание эмигранта в родной стране… Это почти как медленная смерть. Именно такой смертью, такой агонией и становится жизнь Отомо во второй части «Беспредела».

Теперь о названии, что дал фильму Китано. Что такое «Беспредел»? Мир (мир Японии) без традиции. Коли ее нет, то все дозволено. Послание лаконичное, как эти строки Цветаевой, помянутой выше: «Ничто. Тщета. Конец. Как нет. И в эту суету сует Сей меч: рассвет».

Пусть в финале фильма в руках Отомо не меч, а пистолет, но согласитесь, используется он им с точностью, яростью, бесстрастием и тонкостью меча… прямо-таки по-самурайски.

P.S. Только вместо суеты — ад (беспредел), а вместо рассвета — закат (Солнца).

Такеши Китано снял шляпу. Первый час натяжно пытаешься искать что-то смешное и оригинальное, а потом безучастно наблюдаешь за развитием сюжета и смотришь на предметы окружающего интерьера.

Стреляют в фильме крайне редко, зато очень много болтают. Персонажей куча, имена запоминаются с трудом, да и выглядят все эти Хигашиямы, Нагамоты и Катаоки буквально на одно лицо.

Из фильма понятно главное — мир старых якудза окончательно умер. Животы никто уже не вспарывает, а пальцы отрезают только по большим праздникам. Провинившиеся жалко елозят на коленях и мочатся под себя. Войны сводятся к паре-тройке точечных и односторонних расстрелов. Всё решают деньги и власть.

Вместо фильма можно посмотреть трейлер и ничего не потерять. Русский перевод просто адовый. На великом и могучем якудза выражаются как мелкая приблатнённая гопота. Над некоторыми оборотами смеялся в голос.

P.S. Хочу отметить, что ранние фильмы Такеши мне нравились, а некоторые пересматривал по нескольку раз. «Брат якудзы» — один из любимых фильмов.

5 из 10