Улица стыда

В фильме показана жизнь обитателей веселого квартала накануне принятия закона о запрете проституции в Японии. Можно подумать, что лента эта окажется тяжелой социальной драмой об ужасном положении девушек в послевоенной Японии, но это не так. Истории девушек очень разнообразны. Кому-то действительно приходится очень тяжело. Такие девушки идут в веселый квартал, чтобы прокормить законную семью, ибо другого способа просто нет. Кто-то копит деньги на свободу, ведь еще с феодальных времен практиковалась продажа девушек в публичные дома, что фактически превращало их в вечных заложниц, пожизненно выплачивающих заплаченные за них деньги. А кому-то просто нравится вертеть мужчинами, обманывая их и вытягивая из них деньги и подарки. Все эти истории парадоксальным образом объединяет одно — страх девушек потерять свою, казалось бы, сомнительную работу.

Мидзогути выступил в этом фильме беспристрастным художником действительности, свободным от моральных оценок. Более того, он сумел показать образы не только замученных суровой реальностью женщин, но и предприимчивых особ, быстро смекнувших, что их тело — это прибыльный бизнес. Ради одной такой девушки, чтобы только жениться на ней, один из клиентов идет даже на ограбление своей фирмы, не понимая, что его возлюбленная-проститутка не намерена держать своих слов. В среде обитательниц квартала царит атмосфера конкуренции и соперничества, причем дело даже доходит до драки, когда-то кто-то у кого-то отнимает клиента. В общем, веселый квартал полностью оправдывает свое название — это место, где кипит жизнь. По вечерам девушки буквально вешаются на прохожих, чтобы только затащить их к себе.

Несмотря на стойкий аромат порока, который окутывает веселый квартал в «Улице стыда», здесь также чувствуется особая утонченность, которая отчасти оправдывает порок. Веселый квартал у Мидзогути — это не дешевый европейский бордель. Это место изысканного увеселения, где продается не только тело, но и общение. Мужчины приходят сюда проводить время. И девушки одеты не в тряпье, а в дорогие кимоно. Все это является отсылкой к древнейшей японской традиции веселых кварталов, и режиссер словно говорит, что, закрывая подобные учреждения, японцы лишаются части национального самосознания. Возможно, это спорное утверждение, но поверх «Улицы стыда» точно не слышно авторского осуждающего голоса.

7 из 10