Империя чувств

Говорить об этом фильме достаточно тяжело. Нас, зрителей, воспитанных в духе европейских традиций, обманывает кинематографический подход, характерный для европейского (французского более всего) кино. Но духовная (подчёркиваю — духовная!) суть происходящего — коренное отличие любви по-японски от любви нам привычной.

Дело в том, что любящая девушка дарит своему возлюбленному «путёвку» в рай. Мужчина добровольно умирает в наивысший момент любви, а следовательно, он минует почти бесконечную череду перевоплощений, растворяясь в даосе, в нирване. Достичь этой нирваны он мог и другим путём, но гораздо более тернистым, проживая множество жизней.

Режиссёр настойчиво возвращает нас с чувственных небес на землю, где уже скоро Япония вступит во Вторую Мировую войну… а все мы знаем, что она принесёт Японии.

Девушка дарит своему возлюбленному вечное блаженство… а сама — увы — остаётся на грешной земле. Именно поэтому общественное мнение японцев было на её стороне, а история волновала сердца юных дев.

Операторское искусство — на высоте. Я смотрел это кино в кинотеатре, на закрытом просмотре, где людей было так много, как я не видел и до ни после этого и отлично помню заворожённую тишину в зале, даже тогда, когда ничего «порнографического» не происходило. Цвет, свет и тени, потрясающее искусство пауз в диалогах — вот что завораживало.

10 из 10

Философы и мудрецы, в большинстве своем полагали последнюю истину бытия в разуме, рациональности и логичности мышления. Концепт, заложенный еще Рене Декартом успешно развивался на протяжении веков, споспешествуя развитию наук, углублению в механизм работы законов природы, повышению жизненного комфорта. Долго, очень долго человек строил воздушные замки из понятий истины, «идеи», первосущности, закономерности, права. Пока он оглушал себя все более концентрированными лошадиными дозами эскапизма, настоящее, истинное бытие с не меньшим усердием утверждало свою власть на земле. С развитием технологий, войны становились все более ужасными и кровопролитными, разнообразные великие идеи, призванные спасти человечество приближали его к гибели, а сам человек постепенно утрачивал интерес к мета-физическим абстракциям, предпочитая им всем вместе взятым достоверность своих плотских ощущений. Фактически, весь двадцатый век можно охарактеризовать как век тела и его страстей. Это выражается и в развитии техники, служащий «расширением нашей телесной организации» (автомобили, компьютеры, телефоны), и в тотальном подчинении «принципу удовольствия», и в неоднократных сексуальных революциях и т. д… Но вот готов ли человек к такому повороту событий, вопрос кажется никого не интересующий! А ведь что такое тело, которое согласно современным психоаналитическим толкованиям, является одновременно и душой? Тело-душа — это ни что иное, как арена вечной, жестокой и гибельной БОРЬБЫ. Каждую секунду структура нашего «Я» подвергается неисчислимым нападкам множества всевозможных страстей, влечений, привычек, желаний. У большинства людей, так называемая «самость», является просто безвольной, закованной в цепи жертвой, покорно следующей за той страстью, которая в данный момент одерживает верх. А самая сильная, могущественная и беспощадная страсть из всех («императрица) — это любовь.

Молодой, богатый мещанин Кишицо однажды угодил в ее плен, когда увидел робкий, потупленный взгляд своей новой служанки Сады. Она торопливо проходила мимо него, спеша закончить положенную работу, но при этом своей осанкой и выражением лица являя крайнюю степень услужливости. Он резко остановил ее и строго велел подойти. Сада без раздумий повиновалась. Кишицо властно и по-хозяйски запустил свою руку ей под юбку, а сам в это время пристально рассматривал ее лицо. Казалось его выражение стало еще более кротким, безропотным и послушным. Кишицо увидел странную татуировку за ее маленьким, аккуратным ушком. На ней был изображен готовящийся напасть скорпион, жало было высоко поднято, а клешни широко расставлены. Сада начала постанывать под его усиливающимися ласками, веки приопустились, а покрасневшие, пухлые губки, напротив, слегка раскрылись в чувственном экстазе. Кишицо почувствовал себя странно, словно какая-то сила на мгновение властно захватила все его существо, опасная, страшная, но манящая и непобедимая страсть к этой странной женщине. Наконец, Сада испытала оргазм. Кишицо рассмеялся и, нежно погладив ее лицо, которое вновь являло черты кротости и послушания, ушел в свою комнату. Но ее образ не давал ему покоя… На следующий день Кишицо пришел к Саде снова. На этот раз, в припадке невероятно «великой страсти», он уже долго владел ею.

Время шло, Кишицо навещал Саду все чаще. Их любовные утехи становились все более разнообразными. Сада оказалась великолепной любовницей, гораздой на выдумки и послушной всем его желаниям. Вместе, они хотели найти абсолютный предел чувственности, наивысшую точку страсти. Парадоксально, но чем больше и разнообразнее они любили друг друга, тем этот предел казался все более отдаленным. Однажды, Кишицо, прогуливаясь по улицам Токио встретил роту марширующих солдат. Он знал, что начинается война, говорят, самая страшная и кровопролитная в истории человечества. Но все это было от него далеко. Кишицо даже не посмотрел вслед этим убегающим молодым людям, большинство из которых скоро погибнет под градом пуль, сражаясь за родину и отечество. Он вернулся к своим мыслям о Саде и медленно побрел к дому, не ведая о том, что его жизненный путь закончится даже раньше, чем у тех солдат.

В экзистенциально-психологическом плане, лента Осимы, как мне кажется, исследует человека в его сущностной половой раздвоенности. Невероятная, безумная страсть Сады и Кишицо имеет своей целью недостижимое, но самое желанное возвращение к архитепическому единству, абсолютному слиянию со своим половым партнером. Герои не просто хотят преодолеть границы своей личности, индивидуальности, но и стать одним ТЕЛОМ. Согласно распространенным представлениям секс, по сути, и является нашей отчаянной попыткой, в диком ностальгическом порыве, вернутся к первозданному чувству всеобщности и абсолютной гармонии, способной поглотить наше «Я» как океан песчинку. Но вот возможно ли это? Не является ли половое разделение окончательной и безоговорочной санкцией, наложенной то ли Создателем, то ли самой Природой, то ли кем-то еще? Можно ли приступом взять этот барьер, несокрушимой стеной преграждающий дорогу двум ИСТИННО любящим сердцам? В этом плане, фильм задает больше вопросов, чем дает ответов.

Само появление «Империи чувств» в мировом кинематографе — знаковое, эпохальное событие, свидетельствующее не только о глобальных изменениях в области, собственно, кино, но и мировой, культурной жизни в целом. Фильм Осимы закономерно достигает предела в изображении телесности и физических отправлений. Все, что ПЕРЕД ним — ЕЩЕ только абстрактная метафора. Все, что ЗА ним — УЖЕ просто порнография. В картине достигается абсолютное сплавление эротики и высокого искусства. Каждый кадр, сцена, эпизод выверены с геометрической точностью. Здесь, вопреки расхожему мнению, нет ничего случайного (заметим, например, как инвертируется чисто психоаналитическая оппозиция хозяин/рабыня, перетекая при этом из плоскости социальных ярлыков в область мета-физики, когда в последней сцене Саида не только полностью овладевает Кишицо, что выражено даже в сексуальной позиции, но и становится, в буквальном смысле слова полноправной «хозяйкой» его пениса). Это высокохудожественная картина постепенного, медленного восхождения к пику страстей, на котором, естественно, обитает нечто им прямо противоположное. А именно смерть, т. е. тотальное угасание всех чувств (Карта, постоянно разыгрываемая в мифологии, фольклоре и литературе). С историографической же точки зрения «Коррида любви» знаменует собой преодоление последнего рубежа в освобождении чувственности как таковой. Его выход положил начало многотрудной и долголетней (4 года судебных тяжб) борьбе на право художественного самовыражения в кинематографе, закономерно достигшего в чисто физической сфере абсолютной свободы к последней четверти двадцатого века (интересно, что подобная революция в литературе произошла раньше на 50 лет с подачи Г. Миллера и Д. Г. Лоуренса). Фальшивые, лицемерные сети призраков высоколобой нравственности, спали с глаз как утренняя пелена. Как-то странно запрещать на экране поцелуи, когда по всему миру катится страшнейшая волна нигилизма, падение всех ценностей и авторитетов, тотального оскотинивания и разгула всех страстей в глобальных масштабах. Осима небезосновательно утверждает, что смотреть надо глубже, а именно в область незримого, скрытого бытия и мета-физики человеческого духа. Война рождается в духе, а продолжается на полях сражений. И человек должен принять бой.

Бывшая проститутка по имени Сада работает в качестве гейши в гостинице господина по имени Кичи. В какой-то момент между ними проскальзывает искра страсти, увлекая обоих в постель. Причём, несмотря на то, что первые сцены вряд ли дадут чёткий ответ о движущих силах этих чувств, в них уже явственно ощущается претензия на нечто большее, чем просто плотские утехи. Тестирование своих сексуальных границ предполагает неизбежное изучение партнёра, своего рода скрытую борьбу без всяких правил, производящую совершенно новый портрет любви двух противоположностей. Герои быстро выходят за пределы привычного для простых людей уровня любовных взаимоотношений, дальше начинается нечто завораживающее и пугающее одновременно.

«Коррида любви» является ярким примером тех картин, биографическая сторона которых ничуть не уступает их внутреннему содержанию. В её основе — подлинная трагическая история, случившаяся в Японии образца 30-х годов прошлого века. Финансирование работы осуществлялось при участии французской стороны, а после окончания съёмок фильм, в обход японских законов, был отправлен во Францию для переработки и редактирования. Таким образом, даже несмотря на дальнейшие скандальные события, сопутствовавшие ленте, её изначально ожидали определённый успех и внимание. Прошло почти сорок лет, самого Осима уже нет в живых, но «Империя чувств» по сей остаётся самой знаковой и провокационной эротической работой не только в Японии, но и, пожалуй, в мире.

Как ни странно, даже в этом абсолютно личном во всех смыслах фильме всё-таки можно найти политические истоки, если обратиться к раннему творчеству Осима. Почти каждый его герой или символ вполне осознанно выступали нарушителями закона, маленькими революционерами, вобравшими в себя многие черты духа и характера режиссёра, стремившегося создать новое сознание реальности и не гнушающегося расчищать себе путь довольно радикальными методами. Став более зрелым, Осима покончил с идеалами социальной революции, но не с бунтарскими намерениями поисков свободы. Переключившись с общественного в сферу внутреннего человеческого пространства, он отдался давней мечте — снять провокационный фильм без намёка на социально-политический контекст. Действительно, с определённого момента судьбы героев «Империи чувств» начинают подчиняться исключительно друг другу, всё остальное — суета и раздражающие мелочи жизни. Их не останавливают ни косые взгляды окружающих, ни антисанитарные условия тесного помещения.

Даже несмотря на повторяемость основных сцен, зрителям не придётся скучать, потому что интенсивность действия картины полностью соотносится с характером жизни Сады и Кичи, минуты которой так же страстны, как и опасны. Но для них это вовсе незаметно, равно как и физическая боль, сопутствующая актам любви.

В отличие от второй, более нежной и сдержанной части имперской дилогии, «Империя чувств» начисто размывает кажущиеся прежде незыблемыми устои взаимоотношений двух природных начал. Некогда ставший международной сенсацией, фильм даёт зрителям новое представление о сути человеческой любви. С ней шутки плохи, и она как дорога. Короткая или длинная, но всегда заканчивающаяся смертью.

1976 год. На Каннском кинофестивале случилось событие беспрецедентное и экстраординарное. Виновником сумятицы оказался фильм «Империя чувств» из страны восходящего солнца, который не пропустили из-за диктата цензуры к основному конкурс, но показали на фестивале аж 13 раз (!), чего до этого не удостаивалась ни одна картина. Режиссером был 44-летний (прекрасный возраст для мужчины!) Нагиса Осима, на которого на родине подали в суд за сексуальную озабоченность и ориентированность на Запад. К счастью Нагиса выиграл тяжбы, продолжавшиеся 4 года.

Должно было пройти два года, чтобы «Империя чувств» все-таки была признана уже официально «первым великим эротическим фильмом» в истории кино. Случилось это с выходом другой картины Осимы «Империя страсти», которая стала своеобразным продолжением нашумевшей ленты. Критики уже не могли скрывать своей симпатии к шедеврам японца и отдали награду в категории «лучший режиссер».

Я не согласна с тем мнением, что Осима — это тот режиссер, который эксплуатирует национальный колорит, приправляя его эротическим антуражем с целью подкупа симпатии европейского общества, хотя да, каждый кадр высококачественно выполнен Осимой, мастером высочайшего класса эротической «графики», как китайско-японский лубок. Но колорит в картинах японца не более чем повседневность. Все намного сложнее, чем кажется.

Удивительно, что рыща по интернету в поисках информации об этом фильме, мне часто приходилось читать нелицеприятные комментарий с участием слов «порно», «не эстетично», «не реалистично». Люди настолько пропитались мыслью о том, что любовь — это нечто изнеженное, которое они, конечно, называют «высоким»/ «возвышенным», что пытаются отрицать человеческое естество и отношение мужчины и женщины как непрекращающееся зрелищное общение, вечное стремление дышать в унисон, слиться воедино посредством секса.

Любовь как добровольная смена социальных ролей хозяин-слуга, где высшим наслаждением становится стремление умереть от руки любовника, занимаясь с ним сексом и всецело до самого конца доверяя правильности его поступков — это тема, которой посвящен «самый эротический фильм». Куда может завести такая тотальность в чувствах? Правильно, к трагедии, которая и придает изыск отношениям мужчины и женщины, которая выводит из категории «вожделение»/ «порно»/ «секс» и возводит до определения «любовь на тонкой грани».

Итог: Замечательный, высококачественный эротический фильм с прекрасной игрой актеров и сложным замыслом. «Империя чувств» — это редкая картина, в которой «максимально откровенная часть интимной жизни человека превратилась в объект высокого творчества» и становится проверкой на ханжество.

Присутствуют: эрогуро, фаллоимитатор, скарфинг, вуайризм, гейши.

Отсутствуют: зоофилия, любовное настроение, секс по дружбе, феминистки.