Невыносимая легкость бытия

Вопрос о соотнесении экранизации с первоисточником, или, если беря шире, о трансфере между различными видами искусства — никогда не будет закрыт. Я занимаю промежуточную позицию, отстаивая независимость любого произведения искусства, неважно кем или чем вдохновленные.

Книга Кундеры» Невыносимая легкость бытия» стала событием в интеллектуальном мире Европы. Филип Кауфман событием не стал, являясь при этом неплохим сценаристом и режиссером. Фильм же — промежуток между ними.

Он наполнен прекрасными актерскими работами: томный взгляд будущего великого актёра Дэниэла Дэй-Льюиса, невинность и поджатые губы Жульет Бинош — синонима красоты и грусти в сфере французского кинематографа, а также доведенная до предела сексуальность и пластика Лены Олин.

Помимо актерской составляющей, фильм во многом копирует сюжет книги. Проблема в том, что он не пытается экранизировать книгу, идя шаг за шагом по мысли Кундеры: сценарий именно копирует сюжетные ходы и примерные образы, создавая собственное произведение. Как минимум, фильм полностью убрал чувство политического разложения, перетягивая внимания на главных героев и их переживания, которые можно объяснить в контексте фильма только тем, что они такими родились.

Иногда про экранизации говорят, что если бы не было оригинальной книги — фильм получился бы, смотрелся бы выгодней и глубже. В случае «Невыносимой легкости бытия» присутствие книги Кундеры не только вдохновила Филипа Кауфмана на экранизацию, но и полностью создала контекст, фундамент фильма. Без книги фильм — лишь красивая картинка, витрина, совершенно пустое, необжитое пространство. Фильм ни в коем случае не является лишним или необязательным, но вряд ли о способен вдохновить на что-то, кроме желания писать сценарии экранизаций получше

Достаточно хорошо зная подоплеку пражской весны, интересен был другой, куда более узнаваемый штрих в картине, о как бы другой составляющей одного запутанного бытия, касаемо личного. Проскочила в этом фильме, осталась практически незамеченной, и одна ключевая на мой взгляд фраза:

повсюду музыка становится просто шумом… и это тоже — эти пластмассовые цветы, их лишили даже воды! а на улицы посмотрите — весь мир становится ужасным, красоту можно увидеть только в каких-то заповедниках, но и там её преследуют, хотят истребить окончательно…

Автор этих слов женщина. Красивая, недоступная, равнодушная. Она видит, бежит, распознавая саму суть. Красота её отверженный мир. Но смелость всех её семантических чувств не развивает в ней главного. А множество всех его желаний, никак не хочет нарушать привычной лёгкости жизни. Фильм делает лишь малую попытку на непростые отношения мужчины и женщины, как некто ко времени и месту спекулирует на широком понятии свободы. Нельзя разобрать: кто и что здесь хочет заиграть, или же навязать вам. Местами очень политично (т. е. плохо), а местами красиво. Всё до тех пор, пока сам киноресексуальный роман, претендуя видимо на нечто большее, не перерос в откровенно слабую толстовщину с кустуривщиной. Холст со сменой декораций — со свиньями, кошками, козлами и собаками, лишь усугубил странное наполнение счастьем подобного пути. Любовь окончательно уступила место истерии.

(неплохо бы полностью прочесть роман)

Одно время то и дело попадалось на глаза довольно вычурное название «Невыносимая легкость бытия», но сам фильм все как-то проскакивал мимо — да и фраза навевала определенные ассоциации…

И вот в недавний «юбилей» оккупации Чехословакии наткнулся на статью Би-Би-Си, где говорилось, что этот фильм «обессмертил» события «Пражской весны», — вот я сдуру и посмотрел его наконец.

Верь после этого Би-Би-Си…

Ведь «ассоциации» у меня, как оказалось, были совершенно верные…

Пока смотришь бесконечные «постельные» сцены (в кавычках, потому что постель там была вовсе не обязательным элементом) с участием главных героев фильма, в голове в основном вертится одна мысль: и вот это и есть «жертвы оккупации», которых надо пожалеть?

Помню, смотрел как-то «Голову в облаках», и в уме невольно всплыл исторический анекдот: Бродский однажды заболел, его пришел навестить в больницу приятель и, не зная, видимо, что сказать, брякнул: «А Евтушенко — против колхозов». Бродский из последних сил приподнялся на подушке и еле шевеля губами, выдавил: «Тогда я — за!…» — и полностью обессиленный упал на подушку… Вот и меня по ходу фильма так и подмывало спросить: если вся эта шваль против фашизма, то может, он не так уж и плох?…

В «Легкости бытия» — то же самое: если от оккупации страдал такой сброд, то может, ничего особо крамольного в ней и не было?

Не то чтобы я защищал фашизм или иностранную интервенцию — но на роль «жертв оккупации» могли бы подобрать кандидатуры подостойней и поправдоподобней. Наверняка мучились и порядочные люди: мало ведь кому приятны чужие танки на своей родной земле…

Однако приходится писать по факту фильма.

Как говорили умные люди в старину: «всякий народ заслуживает свое правительство». Если в стране сущий бордель, чего они еще хотели? И я не понял: одним из стремлений авторов было показать, что все чешки шлюхи? Сами набрасывающиеся на любого мужчину, кто на них взглянет? А у чешских мужчин на уме один секс, причем «интеллектуалы» у них вообще маньяки, с головой, забитой «Эдиповым комплексом» и другими извращенными вымыслами больного на голову Фройда, который сам от всех них и страдал, а свалить решил на остальных? Я не фанат Ленина, но такие «интеллигенты» сами напрашиваются, чтоб их назвали на букву «г».

Но главное: а какую вообще роль играет в жизни персонажей эта жуткая оккупация? Все они живут чисто своими голыми (во всех смыслах) эмоциями и первичными инстинктами, и если несчастны — так они везде будут несчастны с таким отношением к жизни и к людям — в любой стране и при любом строе: и в фашистской Германии, и в советской России, и в заокеанском «американском рае», и даже на острове Таити посреди Великого Тихого океана… Их страдания вызваны оккупацией, что ли? Чисто своими рефлексиями и переживаниями в личной жизни, в которых им, кроме себя, винить, в общем-то, некого…

Верю на слово другим рецензентам, что книга намного лучше фильма — сам с таким часто сталкивался.

Возможно, и оценка у фильма такая высокая (7,4) из-за тех, кто читал, а потому смог «заполнять пробелы» при просмотре: знали, что выпущено, чем вызваны поступки героев и т. д.

Но я написал чисто по фильму, с «не замутненным» книгой сознанием…

Единственный плюс у фильма: Жюльет Бинош выглядит жутко миленько — кому хошь голову вскружит. По традиционным театральным канонам идеально подошла бы на амплуа «инженю». Но какие на фиг «инженю» в порнографии?

Лишь под самый-самый конец авторы «приберегли» робкий проблеск света и чистоты — он даже немного заставляет задуматься о жизни и смерти, о вечном… Но терпеть ради этих 5 минут три часа всякой чуши и грязи как-то «нерентабельно», согласитесь…

А еще меня сильно раздражала весь фильм дурацкая манера англо-американцев показывать речь «чужеземцев», говоря на своем родном английском с каким-нибудь совершенно дурацким акцентом. Это общая черта практически всех их фильмов. У нас, слава Богу, такой дури никогда не было: все наши «немцы» говорили на чистом русском: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться!» — и не отвлекали постоянно этой клоунадой с ломаньем языка от содержания ленты.

В общем, английский по нему лучше не учить.

PS Если кого поставил в тупик мой заголовок «Имени Ленина в период»: это в фильме «советские оккупанты» первым делом такой «убойный» лозунг в Праге вывесили.

Что они хотели сказать, так и не понял. Самое близкое, что приходит в голову: «С именем Ленина вперед»? Но я не настаиваю — возможно, кто-то предложит версию получше… (А реальность, быть может, вообще намного причудливее и увлекательней…)

Хотя что взять с американцев? Для них не знать чужие языки — норма, а у некоторых вообще предмет национальной гордости. Сами напрашиваются на коронное задорновское: «Ну, тупы-ы-ы-е!»(С)

4 из 10

Действие фильма проходит под знаком «советского тоталитаризма», который по выражению одного из рецензентов «слышен, но не виден». Мне хотелось бы рассмотреть именно эту его сторону.

«Советский тоталитаризм» стал слышен особо отчетливо после XX съезда КПСС — когда в самом Союзе не нашлось ни одной силы, которая посмела бы оспорить шельмование Сталина и сталинизма, а затем пошли массовые разоблачения за авторством Солженицына, Зиновьева и сомнов других правдецов. Советская пропаганда сделала все, чтобы убедить мир в том, что все это — правда.

Партия фактически осуществила в союзе контрреволюционный переворот, люди могли этого не понимать, но они прекрасно видели двусмысленность и лживость коммунистических лозунгов, поднятых на знамя людьми, накрепко порвавшими с коммунизмом. И не нужно удивляться тому, что «пражская весна» воспринимается на западе как преступление «советского империализма». Так ведь и есть.

По Ленину социализм есть единая капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и переставшая оттого быть капиталистической монополией. А если эта монополия получает возвратный капиталистический характер — как это назвать? Тут уж в пору говорить о советском фашизме — открытой террористической диктатуре финансового капитала. И в России были проявления этого фашизма — начиная от расстрела рабочих в Новочеркасске и кончая расстрелом Верховного совета при Ельцине.

Опять же, рассуждение об Эдипе, совершенно вымученное и лживое, легко можно обратить в сферу сегодняшних реалий, имея ввиду не мнимые преступления Сталина и его сообщников, а убийство СССР, как говорит маэстро Кургинян, «метафизическое падение», продажа первородства за чечевичную похлебку.

Так что было бы неверно говорить, что авторы попали в молоко, камни долетают до нашего огорода. Другой вопрос, следует ли коммунистам последовать примеру царя Эдипа, или все-таки попытаться трезво взглянуть в глаза действительности и попытаться спасти то, что еще не до конца потеряно.

«Невыносимая легкость бытия» — безобразнейший пример капиталистической пропаганды — идеологической, этической, эстетической. Не берусь судить о точности изображения умонастроений именно времен пражской весны. Но кино дает изрядную картину сознания западного интеллигентствующего обывателя и изрядную картину восприятия на западе нашей страны, далеко не всегда, к сожалению, искаженного.

Глупо было бы все это не учитывать, даже если просмотр этой картины — самая настоящая пытка.