Список смертников

Главный герой Джей — бывший военный. Он служил в разных горячих точках мира, а последняя операция в Киеве закончилась для него весьма трагично при загадочных обстоятельствах. Произошедшие в Киеве события подаются весьма скупо, и исходя из имеющийся информации, по вине Джея пострадали невинные люди (возможно, ребенок). Спустя год после Киева Джей, безработный, обрюзгший, не способный найти себя в мирное время и обеспечить свою семью, получает предложение убить трех человек: Священника, библиотекаря и члена английского парламента. Вместе со своим сослуживцем и лучшим другом Галом соглашаются на работу.

Странности начинаются сразу же после знакомства с заказчиком, привыкшим подписывать контракт кровью: каждая жертва не особо удивляется при виде киллеров и перед смертью выражает искреннюю благодарность главному герою.

Через ключевые сцены Бен Уитли показывает, что все контракты — не более чем четко спланированная операция таинственного языческого культа по подготовке Джея к инициации. Культ ведет Джея от жертве к жертве, пробуждает к одной из них лютую ненависть, заставляя Джея в силу психической нестабильности сойти с курса и во имя справедливости убивать людей, не фигурирующих в списке, и в итоге толкает его в пропасть безумия, тем самым завершая его инициацию по превращению в того самого The chosen one.

Чтобы в полной мере понять Kill List, мне пришлось пересмотреть фильм дважды и записать на отдельном листке все сцены, имеющие значение для понимания сюжета. Также в этом помогли зарубежные ресурсы, объясняющие смысл картины и концовку. Еще никогда меня так не увлекало разгадывание фильма-пазла как в Списке смертников. И итоги меня впечатлили. Получив полную картину произошедшего в фильме, я увидел, насколько все в Kill List на своем месте. Такой ответственный подход Бена Уитли к написанию сценария и вниманию к мелочам (вплоть до пореза героя во время бритья) заслуживает уважения.

Однако мне сложно записать это в достоинства картины, потому что я не вижу объективных причин так усложнять сюжет фильма и так тщательно прятать от зрителя информацию, важную для понимания сюжета. Но этот минус перекрывает тот факт, что в фильме нет лишних деталей, поэтому Kill List можно вполне рассматривать как мозаику, которую при должном терпении можно собрать.

Но что должно служить мотивацией для собирания этого самого пазла? Отличная подача сюжета и прекрасная режиссура, которая вместе с саундтреком и операторской работой создает чувство тревоги и дискомфорта. Но с этим есть ряд проблем. Дело в том, что оставшиеся полчаса экшен с культистами плохо контрастирует с остальной 2/3 фильма, которые отлично работали на жуткую атмосферу тайны и неизвестности.

Также есть вопросы к сюжету. Да, сценарий отличный: персонажи, диалоги, логика происходящего — здесь все очень хорошо, но есть пара сомнительных моментов. Если вся история с убийством троих людей была одним большим ритуалом, то почему третье убийство так и не состоялось? Мне кажется, что это можно было обыграть другим образом, и от этого фильм только выиграл и не фрустрировал зрителя, ожидавшего расправу на политиком. Другая претензия заключается в самой сути культа. Он представлен в фильме некой абстракцией, собирательным (я бы даже употребил слово карикатурным) образом культа из любого ноунеймовского фильма про язычников. Никакой информации об их мифологии мы, к сожалению, не получим.

Бен Уитли, начинавший с роликов на You Tube, снял один из самых лучших дебютов в жанре хоррор. Граничащий с арт-хаусом, но не в полностью в него влезающий, Kill list — достаточно сложная, построенная по принципу пазла история кажется сначала бытовой драмой, потом резко становится кровавым триллером с элементами мистики, а дальше и вовсе делает крен в сторону лютого треша с голыми сектантами.

Джей — бывший солдат вооруженных сил Великобритании, отслуживший свое в нескольких горячих точках, и имевший непростой опыт работы в Киеве, завершившейся, впрочем, совсем не по предписанному — ныне прозябает, как и многие другие его сотоварищи, вместе с любимой женой и ребенком. Пожалуй, не проходит и дня, чтоб он не набрасывался с ненавистью на жену, выплескивая на нее всю ту скапливающуюся внутри озлобленность на весь мир и каждого человека в нём, по кусочкам отрывающих от него самого его прежнюю идентичность. И не проходит бессонной ночи, чтоб он не возвращался в тот волглый морок воспоминаний. Но все станет гораздо хуже, когда Джей согласится стать вместе со своим приятелем по имени Галл наемным убийцей.

«Список смертников» Бена Уитли стартует в среднесрочной своей перспективе как киноязыково лапидарная социальная драма, повествующая о том как же страшно жить в этих ваших Бриташах, если за душой ни гроша, промеж ног — ни шиша, да и вообще — есть ли в принципе эта душа, ведь едва ли в ее наличии хоть кто-либо столь насущно нуждается, изо дня в день терзаясь не вопросами осмысливания своего существования, но самого что ни на есть примитивного бытового выживания. Какого бы то ни было сочувствия, прямого соучастия и сопричастия к судьбе главного героя, а уж тем более сугубо периферийных персонажей, не возникает при этом совершенно, так как онтологически всех персонажей киноленты Уитли поместил в категорию пейоративов, лишив их даже сиюминутной возможности внутренних перемен, более правильного жизненного выбора, не дав им не то что шанса, но даже его скоротечной попытки на выкарабкивание из того морального дна, откуда не будет вовсе никакого возврата. Эмпатии не подразумевается, лишь бессрочная анемия и бесконечная астения. Безработица, безнадега, безумие, бессмысленность, безжизненность, безжалостность в окружающих серых пейзажах, в стертых безэмоциональных выражениях человеческих лиц, в самой атмосфере медленно гниющего грядущего составляют самоопределяющий драматургический костяк фильма вплоть до того самого момента, когда Бен Уитли превращается в Мартина МакДона на амфетаминах, косплея в линчеанской манере тотальных недосказанностей «Залечь на дно в Брюгге». Но до этого зрителю будет представлена панорама усталости от жизни. Нарочитая режиссерская фиксация на мелких бытовых разборках, на отсутствии всякого взаимопонимания между Джеем и его женой говорит лишь о той пиковой степени социальной некоммуникабельности, что давно завладела всей той общественной прослойкой современной Европы, которая не склонна не то что размышлять, но даже рефлексировать. Мелкий винтик большой военной системы, в мирной жизни обесцвеченный и обезличенный — таков Джей; вкупе с прочими минорными аккордами «без» такого человека легко толкнуть в бездну собственного небытия, отправив его в вечное путешествие на край ночи, что уже никогда не закончится спасительным рассветом.

Впрочем, может показаться, что Джей, решившись подзаработать на ниве наемных убийств, скорее перезаключает сделку с совестью, ведь пресловутый список смертников составляют далеко не праведники, которые свою смерть — пускай и от чужих рук — но заслужили своими неблаговидными деяниями. Но по мере продвижения по интроспективному лабиринту фильма, киноязык которого часто разбалансирован то гиперреализмом, то тяжеловесным символизмом, по мере неизбежного вычеркивания смертников из списка приходится признать обреченность этого пути для Джея, который, постоянно в своей жизни убегая от Сатаны, сам же его поспешил призвать, но чтоб не перехитрить, а лишь свою слабость признать. Сам Джей представляет из себя типичного для режиссёра Уитли персонажа, в характере которого, из-за не самого лучшего жизненного опыта, преобладает моральный релятивизм, этическое самоотречение — а потому такой герой, взваливая на себя роль судьи и палача, не может восприниматься в должной мере как рачитель некоей истины, несмотря на очистительную суть его новой работы. Сколь не убивай всяких подонков, лучше не станет ни тебе, ни окружающим, если не случится столь желанная переоценка ценностей, переустановка новых жизненных парадигм, переосмысление своего пути. Бен Уитли в «Списке смертников» иллюстрирует эмпирический опыт познания сердца тьмы, вплоть до финала оставаясь не столько мистиком и философом, сколь пессимистом и реалистом, для которого человек давно уже закончен.

Джей — бывший солдат вооруженных сил Великобритании, отслуживший свое в нескольких горячих точках, и имевший непростой опыт работы в Киеве, завершившейся, впрочем, совсем не по предписанному — ныне прозябает, как и многие другие его сотоварищи, вместе с любимой женой и ребенком. Пожалуй, не проходит и дня, чтоб он не набрасывался с ненавистью на жену, выплескивая на нее всю ту скапливающуюся внутри озлобленность на весь мир и каждого человека в нём, по кусочкам отрывающих от него самого его прежнюю идентичность. И не проходит бессонной ночи, чтоб он не возвращался в тот волглый морок воспоминаний. Но все станет гораздо хуже, когда Джей согласится стать вместе со своим приятелем по имени Галл наемным убийцей.

«Список смертников» Бена Уитли стартует в среднесрочной своей перспективе как киноязыково лапидарная социальная драма, повествующая о том как же страшно жить в этих ваших Бриташах, если за душой ни гроша, промеж ног — ни шиша, да и вообще — есть ли в принципе эта душа, ведь едва ли в ее наличии хоть кто-либо столь насущно нуждается, изо дня в день терзаясь не вопросами осмысливания своего существования, но самого что ни на есть примитивного бытового выживания. Какого бы то ни было сочувствия, прямого соучастия и сопричастия к судьбе главного героя, а уж тем более сугубо периферийных персонажей, не возникает при этом совершенно, так как онтологически всех персонажей киноленты Уитли поместил в категорию пейоративов, лишив их даже сиюминутной возможности внутренних перемен, более правильного жизненного выбора, не дав им не то что шанса, но даже его скоротечной попытки на выкарабкивание из того морального дна, откуда не будет вовсе никакого возврата. Эмпатии не подразумевается, лишь бессрочная анемия и бесконечная астения. Безработица, безнадега, безумие, бессмысленность, безжизненность, безжалостность в окружающих серых пейзажах, в стертых безэмоциональных выражениях человеческих лиц, в самой атмосфере медленно гниющего грядущего составляют самоопределяющий драматургический костяк фильма вплоть до того самого момента, когда Бен Уитли превращается в Мартина МакДона на амфетаминах, косплея в линчеанской манере тотальных недосказанностей «Залечь на дно в Брюгге».

Но до этого зрителю будет представлена панорама усталости от жизни. Нарочитая режиссерская фиксация на мелких бытовых разборках, на отсутствии всякого взаимопонимания между Джеем и его женой говорит лишь о пиковой степени социальной некоммуникабельности, что давно завладела всей той общественной прослойкой современной Европы, которая не склонна не то что размышлять, но даже рефлексировать. Мелкий винтик большой военной системы, в мирной жизни обесцвеченный и обезличенный — таков Джей; вкупе с прочими минорными аккордами «без» такого человека легко толкнуть в бездну собственного небытия, отправив его в вечное путешествие на край ночи, что уже никогда не закончится спасительным рассветом.

Впрочем, может показаться, что Джей, решившись подзаработать на ниве наемных убийств, скорее перезаключает сделку с совестью, ведь пресловутый список смертников составляют далеко не праведники, которые свою смерть — пускай и от чужих рук — но заслужили своими неблаговидными деяниями. Но по мере продвижения по интроспективному лабиринту фильма, киноязык которого часто разбалансирован то гиперреализмом, то тяжеловесным символизмом, по мере неизбежного вычеркивания смертников из списка приходится признать обреченность этого пути для Джея, который, постоянно в своей жизни убегая от Сатаны, сам же его поспешил призвать, но чтоб не перехитрить, а лишь свою слабость признать. Сам Джей представляет из себя типичного для режиссёра Уитли персонажа, в характере которого, из-за не самого лучшего жизненного опыта, преобладает моральный релятивизм, этическое самоотречение — а потому такой герой, взваливая на себя роль судьи и палача, не может восприниматься в должной мере как рачитель некоей истины, несмотря на очистительную суть его новой работы. Сколь не убивай всяких подонков, лучше не станет ни тебе, ни окружающим, если не случится столь желанная переоценка ценностей, переустановка новых жизненных парадигм, переосмысление своего пути. Бен Уитли в «Списке смертников» иллюстрирует эмпирический опыт познания сердца тьмы, вплоть до финала оставаясь не столько мистиком и философом, сколь пессимистом и реалистом, для которого человек давно уже закончен.

«Список смертников» можно смело считать жертвой своей обласканной репутации, которая на деле и представляет собой большую ложку дёгтя при просмотре данной ленты. Снятый за какие то гроши, обласканный критиками и сделавший имя на тот момент никому неизвестному английскому режиссеру Бену Уитли, фильм и в половине оказался не таким великолепным и сильным, как его оценивали многие. Более того, именно завышенными ожиданиями создавая ощущение такой обиды за зря потраченное время. Когда даже сам режиссер Бен Уитли обладая вполне себе нормальными ингредиентами для создания хорошей картины, собственноручно разорвал всю эту иллюзию еще в первой половине картины.

Невооруженным взглядом очевидно, что режиссер картины Бен Уитли на протяжении всей ленты пытается абстрагироваться от привычного для себя стиля и в полную меру заняться некоторого рода имитацией. Отсюда и не удивительно, что сам фильм создаёт впечатление своего рода ремейка культового «Плетённого человека» Робина Харди, а сам Уитли на протяжении всей ленты мнит и корчит из себя второго Дэвида Линча. Тем самым, привнося в картину атмосферу полной паранойи и таинственности. Естественно в купе с беспорядочным монтажом и некоторым актом психологического садизма над зрителем, которые в творчестве Линча привносят лишь удовольствие, а на примере творения Уитли лишь недоумение.

Странным кажется и заявление многих критиков о том, насколько якобы страшным получился фильм. Лично я считаю, что как таковых страшных моментов в картине даже нет и в помине, а сама картина скорее выполнена нисколько в рамках жанра фильмов ужасов, а скорее психоделического триллера и не более того. При этом, сама атмосфера создаёт ощущение некоторой недосказанности. Собственно как и история, в которой крайне скомкано была продемонстрирован острота отношений членов семьи главного героя, а сама история на протяжении всей ленты неоднократно вызывает внутренний вопрос «о чем этот фильм вообще ?».

В кое то степени, фильм спасает именно актерский состав, который даже при полном отсутствии каких либо звезд более ли менее оживляет картинку происходящих на экране действий. Звезда культовых сериалов «Утопия» и «Люди» Нил Мэскелл сыграл наиболее живого и яркого персонажа картины. Не менее достойно себя проявили и МайАнна Бёринг с Майклом Смайли. Правда кроме этого трио актеров, выделить кого либо другого даже не хочется.

2 из 10

Список смертников — это достаточно замудренный, чрезмерно усложненный и очень своеобразный фильм, который далеко не соответствует своей далеко впереди идущей и славной репутации. Откровенное «аудио-визуальное порно», которое само по себе снято очень стильно и авторски, но абсолютно лишено некой содержательности.