Август

Удивительная драма с великолепной Мерил Стрип в главной роли. Фильм не для расслабленного вечерка с чашечкой чая, он очень тяжелый, душный, требующий размышлений и рассуждений. Режиссеру удивительно удалось передать атмосферу, на фоне которой происходит действо — один из самых южных штатов США Оклахома, знойное марево, 108 градусов по Фаренгейту. И целый клубок из давних обид, трагедий, непонимания, которому суждено распутаться в этом августе в округе Осейдж.

Получив известие о самоубийстве главы семейства, поэта и алкоголика со стажем Беверли, в отчий дом съезжаются взрослые дочери — Барбара (Джулия Робертс), Айви (Джулианна Николсон) и Карен (Джульетт Льюис). Там их встречает мать — Виолетта (Мерил Стрип) женщина очень и очень своеобразная. У Виолетты тяжелый характер, и сейчас он усугублен болезнью и необходимостью постоянно принимать различные препараты, в том числе и психотропные. Недаром, дочки и в былые времена не слишком жалующие мать, теперь совсем не в состоянии с ней общаться.

Не слишком хороши дела и у самих девушек. За внешним благополучием скрываются серьезные проблемы. Муж Барбары ушел из семьи, спутавшись с юной любовницей, дочь Джинни отбивается от рук. Айви не замужем и в тайне от всех встречается с кузеном, Карен выходит замуж за бабника и ловеласа, который не в грош ее не ставит. Траурные мероприятия вытаскивают на свет давно похороненные семейные тайны, донельзя накаляют отношения между родственниками. Они понимают, что чувства, связывающие их, совсем не похожи на близкие и доверительные. «Всего лишь случайный набор ДНК» — так говорит о любимых родственниках Айви, одна из сестер.

Барбара — самая умная и жесткая из дочерей Виолетты и Беверли, недаром она была любимицей отца. Именно ей дано осознать, что в ненависти, окружающей их, есть частичка вины каждого. И лишь изменив себя, можно изменить мир вокруг. Это утверждении верно для любой семьи, в любой точке земного шара.

Отличный фильм. О многом заставляет задуматься.

7 из 10

Вот знаете, есть бессюжетная живопись, а есть бессюжетное кино. Но если в таком случае картины нас цепляют своей визуальной составляющей, то фильмы делают упор на эмоциональное восприятие. Они строят невидимый мост между зрителем и общей идеей кинокартины, подкрепляя это сильными актерскими работами, таким образом создавая определенное настроение. Удивительно, но современное бессюжетное кино находит своё проявление именно в семейных драмах. Если раньше, например в картинах Жана-Люка Годара (тот же «Безумный Пьеро») автор концентрировался на разборе рефлексии конкретного героя, то сейчас на первый план выходит пестрящая персонажами картина, где каждый находится в состоянии внутреннего кризиса и самоанализа. Эта «массовость», по задумке создателей, лишь увеличивает одиночество и трагедию определённого человека. Непроходимая стена непонимания, постепенно вытесняя кризис самоидентификации, становится главной проблемой современного мира и сейчас является центральной темой бессюжетного кино.

«Август: графство Осейдж» является классическим примером подобной картины, где страсти кипят практически без пауз на протяжении двух часов, но пересказать их после просмотра практически невозможно. Зритель сочувствует персонажам, впитывает транслируемые через экран эмоции, удивляется искренней игре актёров и, сам того не замечая, остаётся наедине со своими мыслями. Фильм готовит почву для размышления, это его главная задача. Он заканчивается, практически не имея развязки, но этого и не нужно. Зритель додумывает всё сам, а потом уходит в собственные размышления, связанные с фильмом лишь косвенно.

После скоропостижной смерти главы семьи все дети, уже давно выросшие, возвращаются домой на похороны. Их встречает весьма эксцентричная мать, теперь уже вдова, болеющая редким видом рака. Эти несколько дней разобщенное семейство старается выяснить отношения, но их разность характеров и обиды прошлого не дают им разойтись с миром. А в довершение к этому, все задаются вопросом: почему же умер отец? Покончил ли он с собой? Или же был убит?

У фильма нет внятной завязки, кульминации и развязки, все герои перманентно ругаются, нет почти ни одной сцены, где шёл бы исключительно конструктивный диалог. Но эти ссоры раскрывают внутренний конфликт намного лучше, чем самый откровенный и спокойный разговор. Фильм абсолютно прекрасный, он умело переключается с темы на тему, с героя на героя и разбавляет эти переходы красивыми, но весьма холодными видами природы. Сцена, где мать в исполнении Мэрил Стрип бежит по полю во время сильнейшего эмоционального срыва, а за ней следует её дочь (Джулия Робертс) говорит обо всём. Жесты, маленькие поступки героев в перерывах между выяснением отношений противоречат сказанным ими же самими словам, но отражают истинные их порывы. Они часто произносят «Я не понимаю тебя!», что является их главной трагедией. Они все хотят быть услышанными, но не хотят слышать. Или, что хуже, боятся этого сделать. Каждый диалог остаётся открытым, и это отдаляет героев друг от друга всё больше. Жесты, взгляды, дают им надежду на разрешение проблем, но тут опять звучит «я не понимаю» — и все начинается сначала. Некая круговая порука и аллегория современного общества на примере большой семьи.

Разумеется, эта противоречивость образов и ситуаций выглядит достоверно благодаря великолепным актерским работам. Мерил Стрип, Джулия Робертс, Юен МакГрегор, Бенедикт Камбербэтч и Сэм Шепард собираются вместе и создают великолепную химию между всеми героями и, как бы я сказала, единством своей разобщенности приковывают внимание зрителя. Выделить одного невозможно, тут каждый дополняет друг друга. Возможно, данный фильм без этого актёрского состава и вовсе провалился бы. Благо, такого не случилось.

Об этом фильме сложно писать, но его очень легко прочувствовать. И это даже важнее.

В нестерпимо жаркие августовские дни в Талсе, штат Оклахома, округ Осейдж, на фоне безжизненных бескрайних степей Юга США, произошло вынужденное воссоединение семьи Уэстонов. Внезапное исчезновение главы семейства Беверли стало по сути той единственно важной причиной возвращения в неуютные родные пенаты трех блудных дочерей Барбары, Айви и Карен. И старые раны, все никак не заживающие, а покрытые нарывами, гнойниками и близкие к состоянию гангрены, вновь напоминают о себе громкими отголосками в настоящем и будущем, старые и новые грехи всплывают на поверхность.

Прославившись в начале 90-х годов в среде театралов своей дебютной пьесой «Киллер Джо», в которой с баззастенчивой чернушной жестокостью и сарказмом рассказывалось о больной на всю голову техасской семейке, принадлежащей к типичным эрзац-образцам белого отребья и трейлерной люмпенизированной бедноте, в 2011 году с чрезвычайным успехом перенесенной на киноэкран знаменитым Уильямом Фридкиным, восстановившем таким образом более чем успешно свое некогда утраченное реноме(между прочим, в 2006 году Фридкин экранизировал другую пьесу Леттса «Глюки», выдав на выходе просто ординарный псевдохичкоковский хоррор), американский драматург и актер Трейси Леттс мгновенно обрел статус культовой персоны, и следующей на пути экранизации пьесой Леттса стал «Август: Округ Осейдж», в свое время сенсационно прогремевший на подмостках Бродвея и удостоивший таки автора заслуженного Пулитцера.

В руках постановщика фильма, известного американского продюсера и сценариста Джона Уэллса, для которого «Август» стал всего лишь второй по счету полнометражной картиной, пьеса Трейси Леттса обрела весьма мощное кинематографическое воплощение, выделяясь не столько режиссурой(напротив, лента снята аккуратно, сдержанно, без претензий на оригинальность и постмодернистскую избыточность, театрально, но не чересчур напыщенно и гротесково), сколь сильнейшими актерскими работами Мэрил Стрип, выдавшей в картине едва ли не самый экспрессивный свой образ в кинокарьере в череде и без того выдающихся ролей, «красотки» Джулии Робертс, которая со времен приснопамятной «Эрин Брокович» наконец-то разродилась в «Августе» многофактурной драмой, а не ее фарсовым подобием, а также находящимися сугубо на втором плане Джульетт Льюис, Криса Купера, Марго Мартиндейл. «Август» — это насыщенная по драматургическим коллизиям разговорная драма, напряженная и жесткая, принадлежащая к ныне редкому для Голливудщины жанру «актерского кино».

По своему содержательному наполнению «Август» сильно схож с «Киллером Джо», ибо в центре обеих и пьес, и фильмов находится обыкновенная и нормальная, на первый взгляд, американская семья. Впрочем, что подразумевает под собой понятие «нормальная семья»? В современном дико испорченном и обгаженном мире нормальная семья уже есть такой просто по факту здоровья, что психического, что физического, без аберраций и искажений. Уэстоны, принадлежащие не к «белому отребью», а к среднему классу, к мещанам и интеллигенции(как ни крути, а Бев Уэстон, черт подери, уважаемый поэт), таковой, нормальной и здоровой семьей, ни в коей мере не являются. Изощренно перефразируя Чехова, Теннесси Уильямса, Элварда Олби, и даже Уильяма Шекспира(чем трио сестер из «Августа» не синонимично Гонерилье, Регане и Корделии, да и тема изгнания родителей в картине Уэллса более чем выпукла и прозрачна в своем отображении) Леттс, прибегший и к некоторой автобиографичности действия(Талса — родной город Трейси, из которого он укатил по достижению совершеннолетия) и Уэллс показывают, что все отношения в этой семье очень давно зашли в тупик, из которого выйти или очень тяжело, или вовсе невозможно. «Выжженное ничто» — этим емким и многое объясняющим словосочетанием Барб характеризует свою вотчину, где она выросла; она не ощущает связи с Югом, он для нее чужд и глубоко, затаенно чужероден, как и остальная родня. Мать — авторитарный патриарх старого архаичного Юга лишь напоминание о ранах, о боли, о собственном прошлом, от которого легко отказаться, забыть, но ведь закона бумеранга никто не отменял. И слезы матери отольются всем дочерям…

У Уэстонов случился разрыв родственных связей, и сшить отношения, разорванные в клочья, уже нельзя, как не старайся, даже многоопытному хирургу. Любви и взаимопонимания нет ни капельки, зато есть эгоизм, неуважение друг к другу и пороки, приводящие к замкнутому кругу. Обиды и грехи настолько чудовищны и ненормальны, что зритель невольно начинает подсматривать за житием-бытием особей из кунсткамеры; для художественной утрированности в фильме нашлось немало места, однако, без излишнего любования чернушными подробностями(куриной иррумации не стоит ждать, зато есть веселый инцест). Потому тем, кто жаждет от картины очередного «chick flick», эдакую более мрачную и безысходную версию «Стальных магнолий», следует чуть остепениться, ибо ровным счетом никто из персонажей явной симпатии и сострадания не вызывает. Саркома в этой милой семье сродни заслуженной божьей каре, бумерангу, вернувшемуся к тем, кто такое наказание заслужил.

Впрочем, с момента появления в сюжете ленты фриковатого и неузнаваемого Бенедикта Камбербетча, в «Августе» и вовсе начинается полный Альмодовар, с кинематографическими изысканиями которого картина Джона Уэллса имеет немало общего, начиная от пристального внимания к отклонениям и завершая полной женской доминацией образов над мужскими, которым отведена роль декораций в этом бабьем царстве. «Август» — это изящная смесь из мотивов альмодоварских «За что мне это!?», «Поговори с ней» и «Возвращения», только вместо гротеска, фарса и мыльнооперных арий драма на разрыв аорты об эгоистичной матери и ее трех неблагонадежных и неблагодарных по сути дочерях, тотальных эгоистках. Уроки жизни для них бесполезны, они что на чужих, что на собственных ошибках не научились ничему. И никогда.

Августовская жара в Талсе рано или поздно спадет, ей на смену придет осенняя дождливая погода и холодные ночи. Однако в семье Уэстонов осень в отношениях давно наступила, нет жалости и сострадания, только холод и взаимная неприязнь, приводящая к ненужности и великому торжеству обыкновенного человеческого безумия. Кошки на раскаленных крышах предпочли совершить суицид. И нет более спасения и никогда уже его не будет ни для кого.

В нестерпимо жаркие августовские дни в Талсе, штат Оклахома, округ Осейдж, на фоне безжизненных бескрайних степей Юга США, произошло вынужденное воссоединение семьи Уэстонов. Внезапное исчезновение главы семейства Беверли стало по сути той единственно важной причиной возвращения в неуютные родные пенаты трех блудных дочерей Барбары, Айви и Карен. И старые раны, все никак не заживающие, а покрытые нарывами, гнойниками и близкие к состоянию гангрены, вновь напоминают о себе громкими отголосками в настоящем и будущем, старые и новые грехи всплывают на поверхность.

Прославившись в начале 90-х годов в среде театралов своей дебютной пьесой «Киллер Джо», в которой с баззастенчивой чернушной жестокостью и сарказмом рассказывалось о больной на всю голову техасской семейке, принадлежащей к типичным эрзац-образцам белого отребья и трейлерной люмпенизированной бедноте, в 2011 году с чрезвычайным успехом перенесенной на киноэкран знаменитым Уильямом Фридкиным, восстановившем таким образом более чем успешно свое некогда утраченное реноме(между прочим, в 2006 году Фридкин экранизировал другую пьесу Леттса «Глюки», выдав на выходе просто ординарный псевдохичкоковский хоррор), американский драматург и актер Трейси Леттс мгновенно обрел статус культовой персоны, и следующей на пути экранизации пьесой Леттса стал «Август: Округ Осейдж», в свое время сенсационно прогремевший на подмостках Бродвея и удостоивший таки автора заслуженного Пулитцера.

В руках постановщика фильма, известного американского продюсера и сценариста Джона Уэллса, для которого «Август» стал всего лишь второй по счету полнометражной картиной, пьеса Трейси Леттса обрела весьма мощное кинематографическое воплощение, выделяясь не столько режиссурой(напротив, лента снята аккуратно, сдержанно, без претензий на оригинальность и постмодернистскую избыточность, театрально, но не чересчур напыщенно и гротесково), сколь сильнейшими актерскими работами Мэрил Стрип, выдавшей в картине едва ли не самый экспрессивный свой образ в кинокарьере в череде и без того выдающихся ролей, «красотки» Джулии Робертс, которая со времен приснопамятной «Эрин Брокович» наконец-то разродилась в «Августе» многофактурной драмой, а не ее фарсовым подобием, а также находящимися сугубо на втором плане Джульетт Льюис, Криса Купера, Марго Мартиндейл. «Август» — это насыщенная по драматургическим коллизиям разговорная драма, напряженная и жесткая, принадлежащая к ныне редкому для Голливудщины жанру «актерского кино».

По своему содержательному наполнению «Август» сильно схож с «Киллером Джо», ибо в центре обеих и пьес, и фильмов находится обыкновенная и нормальная, на первый взгляд, американская семья. Впрочем, что подразумевает под собой понятие «нормальная семья»? В современном дико испорченном и обгаженном мире нормальная семья уже есть такой просто по факту здоровья, что психического, что физического, без аберраций и искажений. Уэстоны, принадлежащие не к «белому отребью», а к среднему классу, к мещанам и интеллигенции(как ни крути, а Бев Уэстон, черт подери, уважаемый поэт), таковой, нормальной и здоровой семьей, ни в коей мере не являются. Изощренно перефразируя Чехова, Теннесси Уильямса, Элварда Олби, и даже Уильяма Шекспира(чем трио сестер из «Августа» не синонимично Гонерилье, Регане и Корделии, да и тема изгнания родителей в картине Уэллса более чем выпукла и прозрачна в своем отображении) Леттс, прибегший и к некоторой автобиографичности действия(Талса — родной город Трейси, из которого он укатил по достижению совершеннолетия) и Уэллс показывают, что все отношения в этой семье очень давно зашли в тупик, из которого выйти или очень тяжело, или вовсе невозможно. «Выжженное ничто» — этим емким и многое объясняющим словосочетанием Барб характеризует свою вотчину, где она выросла; она не ощущает связи с Югом, он для нее чужд и глубоко, затаенно чужероден, как и остальная родня. Мать — авторитарный патриарх старого архаичного Юга лишь напоминание о ранах, о боли, о собственном прошлом, от которого легко отказаться, забыть, но ведь закона бумеранга никто не отменял. И слезы матери отольются всем дочерям…

У Уэстонов случился разрыв родственных связей, и сшить отношения, разорванные в клочья, уже нельзя, как не старайся, даже многоопытному хирургу. Любви и взаимопонимания нет ни капельки, зато есть эгоизм, неуважение друг к другу и пороки, приводящие к замкнутому кругу. Обиды и грехи настолько чудовищны и ненормальны, что зритель невольно начинает подсматривать за житием-бытием особей из кунсткамеры; для художественной утрированности в фильме нашлось немало места, однако, без излишнего любования чернушными подробностями(куриной иррумации не стоит ждать, зато есть веселый инцест). Потому тем, кто жаждет от картины очередного «chick flick», эдакую более мрачную и безысходную версию «Стальных магнолий», следует чуть остепениться, ибо ровным счетом никто из персонажей явной симпатии и сострадания не вызывает. Саркома в этой милой семье сродни заслуженной божьей каре, бумерангу, вернувшемуся к тем, кто такое наказание заслужил.

Впрочем, с момента появления в сюжете ленты фриковатого и неузнаваемого Бенедикта Камбербетча, в «Августе» и вовсе начинается полный Альмодовар, с кинематографическими изысканиями которого картина Джона Уэллса имеет немало общего, начиная от пристального внимания к отклонениям и завершая полной женской доминацией образов над мужскими, которым отведена роль декораций в этом бабьем царстве. «Август» — это изящная смесь из мотивов альмодоварских «За что мне это!?», «Поговори с ней» и «Возвращения», только вместо гротеска, фарса и мыльнооперных арий драма на разрыв аорты об эгоистичной матери и ее трех неблагонадежных и неблагодарных по сути дочерях, тотальных эгоистках. Уроки жизни для них бесполезны, они что на чужих, что на собственных ошибках не научились ничему. И никогда.

Августовская жара в Талсе рано или поздно спадет, ей на смену придет осенняя дождливая погода и холодные ночи. Однако в семье Уэстонов осень в отношениях давно наступила, нет жалости и сострадания, только холод и взаимная неприязнь, приводящая к ненужности и великому торжеству обыкновенного человеческого безумия. Кошки на раскаленных крышах предпочли совершить суицид. И нет более спасения и никогда уже его не будет ни для кого.