Жизнь Дэвида Гейла

Безусловно, фильм хорош. Замечательная игра актеров, интересный сценарий о борьбе за права в этом несправедливом мире.

Спейси играет преподавателя, человека имеющего высокое положение в обществе свего города и штата, позволяющее вести борьбу за спасение несправедливо осужденных на смертную казнь. В один момент все стремглав меняется: из-за клеветы в изнасиловании герой оказывается ненужным высшему обществу, авторитет профессора падает и жизнь человека становится интересной только его коллеге в нелегком деле за права человека.

Фильм отлично показал и личную трагедию героев, и острую социальную картину современного общества. Еще почти 20 лет назад любая неосторожная глупость мужчины ставила под угрозу его карьеру и положение в обществе, которое в силу законов поведения людей не разбирается в деталях индивидуальной трагедии, а примеряет одинаковые лекала ко всем схожим случаям. Никому нет дела ни до, на самом деле, клеветы в отношении изнасилования Гейлом девушки, ни до незаслуживающих смертной казни людей.

Но, для меня, главная мысль картины заключается не в самой борьбе за справедливость, а в поиске путей достижения этой цели. Вникая в детали многих поворотных моментов в истории мира, понимаешь, что достижение мирным путем не работает в «болоте» безразличного мира, и только идея «революции» способна изменить окружающий мир. Это работало и на большие массы, и сработало в локальной проблеме штата страны — радикальный подход к получению нужного результата.

По итогу, герой картины, играясь чувствами журналистки, получает необходимый результат. Общество шокировано казнью Гейла и требует перемен. Но только два человека остаются знать, что и за этой «революцией» стоит ложь и провокация…

Концовка фильма оставляет двойственное чувство и размышления.

«Жизнь Дэвида Гейла» — финал творчества Паркера, апофеоз темы свободолюбия в тисках ограничений его сдерживающих, вместе с тем это точный и противоречивый в своей амбивалентности портрет современной Америки, вернее — о мировоззренческой и идейной линии фронта между консервативной Америкой и либеральной. Это не просто кино о смертной казни, о борьбе за ее отмену, оно — о непримиримой вражде внутри отдельной страны, в которой дебаты и смертной казни — лишь эпизод столкновения противоборствующих дискурсов. Делая своего героя профессором философии, интеллектуалом с левыми взглядами, Паркер и его сценарист Чарльз Рэндольф большую часть фильма превращают в манипуляцию, игру на эмоциях зрителя (и героини Уинслет), не жалея красок в изображении травли либерала консерваторами.

Однако, последние полчаса уже открыто (в остальное время фильма подспудно, что заметно лишь внимательному глазу) создатели «Жизни Дэвида Гейла» показывают, что сама жизнь либералов, этих фанатиков идеи, не меньших, чем консерваторы, — это сплошная манипуляция общественным мнением и жизнями людей. Британец Паркер в этой картине дает очень нелицеприятный потрет американских идейных баталий, разделенности народа по идеологическому признаку, но самая большая его заслуга — в том, что он не виктимизирует какую-либо сторону, показывая, что все хороши.

Проникаясь симпатией к Гейлу, зритель, если он внимателен, угадает финал уже в начале картины — в сцене дебатов героя с губернатором, потому его симпатия постоянно будет подвергаться критике со стороны новых, открывающихся фактов, чтобы в финале уложить его на лопатки. С точки зрения монтажа, плотной стыковки эпизодов, которые длятся лишь столько, сколько надо, не больше и не меньше, насыщенности повествования, которая в последние полчаса превращает драму в триллер, мастерской режиссуры, эмпатической актерской игры большинства исполнителей и прежде всего Спейси, делающего своего героя настоящей матрешкой (как и в «Подозрительных лицах» Сингера, — видимо, после этой картины Паркер решил взять именно его на главную роль), — учитывая все это, фильм получился настоящим шедевром зрительского арт-мейнстрима.

Алан Паркер помещает проблематику свободы внутрь темы дебатов вокруг смертной казни: жизнь, говорит режиссер, не равнозначна свободе, последняя также означает и желание умереть, а принесение себя в жертву во имя своих идеалов хоть и может быть формой фанатизма, но чаще всего — это высшее выражение свободы. Герои «Жизни Дэвида Гейла» — не святые, но они идут на все во имя своих идей, по сути дела, британец Паркер выносит приговор Америке как стране фанатиков, как полигоне для идеологических битв, в которых жизнь отдельного человека ничего не стоит, даже для него самого. Режиссер на занимает ни сторону консерваторов, ни сторону либералов, хотя и сочувствует последним, но ум этого художника трезв, чтобы увидеть манипулятивный характер построений обеих сторон, привыкших играть на эмоциях друг друга и простого народа, а не объективно анализировать происходящее.

Лента «Жизнь Дэвида Гейла» так популярна в России и в мире прежде всего потому, что она обнажает манипулятивность искусства как такового, а также всей общественной жизни, окружающей нас, понять в этом столкновении пристрастных оценок и позиций, где истина, решительно невозможно. Можно сказать, что Паркер одним из первых в популярном кино (в авторском кино таким новатором был Куросава с его «Расемоном») снял фильм о постправде как диагнозе нашей цивилизации. «Жизнь Дэвида Гейла» обнажает механизмы манипуляции, и сама является манипулятивной, в ней форма изоморфна содержанию: свобода персонажей и зрителя от игр с ними наступает лишь тогда, когда манипуляции обнаруживают себя, но от этого не становится легче ни героям, ни зрителям.

Весьма сложный детектив, флэшбэками рассказывающий историю главного героя — профессора философии, рьяного противника сметной казни и приличного семьянина. Сюжет уже ставит преступление и приговор как фактор повествования, отчего понимаешь, что картина будет рассказывать за справедливость, чтобы в настоящем времени быть достигнутой.

Спорное мнение касательно главного героя, так как профессор не без греха, а постепенное развитие истории всё больше и больше окунает нас в бездну скандала и похоти. Зачем понадобилось за несколько дней до исполнения приговора давать интервью, и не абы кому, а специально избирательной журналистке в исполнении Кейт Уинслет? Давайте пройдёмся по жизни Дэвида! Ожидаешь обычного признания? Нет, это история о профессоре, который ступил на тропу лжи и бесчестия, который всеми силами старался сохранить мир в своей главной ячейке общества.

Две линии повествования от одного временного промежутка. Перед нами более личная часть жизни, которая прекрасно ложится под события настоящего времени. Интригующие занятия в университете и банальные способы получения зачётов у студенток. Коррупционные вопросы? Нет, здесь вещь более ранимая, более интимная и более скандальная, учитывая жестокие законы Америки. Ирония судьбы в том, что сам Кевин Спейси был вовлечён в сексуальные связи, а сейчас с этим очень строго. Жестокая сторона женского манипулирования доходит до абсурда, если включать реальные положения вещей (причём, не только со Спейси, но и со всеми знаменитостями скандального движения MeToo) — когда даме что-то необходимо, она идёт на всё, дабы достичь желаемого, а после, так сказать, устойчивости и раскрутки решает мстить. Для чего? Чтобы выжать все соки от мужчины.

Провокация против воли, замкнутость против раскрепощённости, страсть против закона -такие обстоятельства как раз и охватывают Дэвида Гейла в первой части ленты, от чего табу плохого человека закрепляется на всю жизнь. Точное определение фантазии от профессора философии впечатляет, а далее нас ожидают попытки узнать правду о преступлении.

Минус картины, который вскоре сглаживается, нет обозначения временных рамок. Флэшбэк или настоящее время? Только логичный вопрос, который зритель задаёт главному герою по местности его пребывания, позволяет расценивать кадры в прошедшем времени. Перед нами маячат то попытки журналистки Кейт Уинслет разгадать тайну за 3 дня, то тяжёлые последствия главного героя после инцидента в начале повествования. Вот нет надписей, нет намёка, только склейка кадра, и мы уже в прошедшем времени.

Как живётся тому, на ком уже висит не одно обвинение? Картина даёт нам презумпцию невиновности, пичкает фактами, но против доказательств (пусть и специально собранных) не попрёшь. Вина Кевина Спейси есть, но в смежном отношении, поэтому чувство какой-то жалости отзывается. Демонстрация сложной жизни ознаменуется новыми знакомствами, и вот на площадку ступает Лора Линни, чтобы зритель оценил атмосферу между брошенным человеком и кругом спасения, лучом надежды на более-менее нормальное существование.

Таинство набирает оборот от некоего незнакомца, преследующего журналистку и её коллегу, но интересно, что этого человека нам представляют во всё тех же флэшбэках. Какова его роль? Что за идея? Пока ты ничего не подозреваешь, происходит главный твист картины — печальная участь, вот только режиссёр запутал всё так, что ты теряешься: кто именно пострадал и каковы последствия? Понимаете, когда сюжет следует подноготной героя, с начала, на его пути встречаются многие персонажи, но стоит оступиться, то клеймо уже закреплено. Ярый противник смертной казни против системы закона в Техасе. А что если подстава, а что если повторное происшествие? Вопросы, которые задаёшь, пытаясь не вскипеть от временных петлей, пока не поступает доказательство.

Главный замысел скрывался вовсе не в преступлении, а в… фильм знатно даёт нагрузку мозгу, чтобы понять мотивы. Занавес опущен, доказательства есть, вывод напрашивается сам собой, а система смертной казни пожинает плоды. Запутанный детективный триллер, который вроде бы и хорошо показан, но всё-таки оказывает какое-то отрицательное воздействие, опять же из-за того, что не указаны флэшбэки. И тут на финальной ноте твист завершается!

Непредсказуемость вроде бы очевидных событий — вот, что подарила нам картина. Демонстрация несовершенной системы, возможность это доказать, пойдя на самые рискованные меры. А после заключительного поворота остаётся вопрос: что хотел сказать Дэвид Гейл? Именно уже на титрах разбираешь все поступки и намёки, пристраивая к ним всю известную информацию. Что же, Кевин Спейси порадовал необычной ролью, смог заинтриговать и выдать превосходное заключение (сравниваю его с ролью в картине 1995 г. — «Семь»). Кейт Уинслет была строга, серьёзна, но под финал отлично продемонстрировала эмоции.

«Жизнь Дэвида Гейла» могла бы послужить прекрасной профессиональной точкой любому режиссёру, но свезло в этом именно Алану Паркеру, решившему завязать с кинематографом окончательно ещё в начале 00-х. Оно и правильно — картина является «думающей и рассуждающей», с нетрадиционным детективным сюжетом и комфортным повествованием, похожим на, словно, неторопливый разговор старика с внуком. Проявляется это и в рассуждениях, и в отсутствии экшена как такового (что, впрочем, не мешает истории быть интересной).

Тот самый Гейл — преподаватель и активист организации против смертной казни, попадает под жесткую руку правовой американской системы и рискует оказаться «на плахе». Приглашённая журналистка, которой дали задание в течении трёх последних дней взять интервью у приговорённого, внезапно впутывается в весьма драматичную ситуацию.

Нечто подобное мы уже могли видеть у Финчера, а в последствии эту тему затрагивал Гэри Грей в «Законопослушном гражданине». Но всё это совершенно другие крайности. Тут же постановщик не нравоучает, а просто показывает варианты, как может быть и как быть не должно, и если можно так выразится — поднимает тему философскую, задавая наблюдающему всего один риторический вопрос. И на этот вопрос каждый зритель отвечает себе сам.

Ну а судя по тому, что специфика смертной казни затрагивается американским производителем ещё с 50-х годов (тут нужно вспомнить «12 разгневанных мужчин») и вплоть до современников, то ответы на вопросы разнятся, так и не давая утвердительного. И понять тяжело, хорошо это или плохо.

8 из 10