Человек, который слишком много знал

Интрига в данной картине наступает с первых минут, держится небольшой саспенс, но вскоре скатывается до уровня обычного детектива. Переменчивое повествование, которое способно привлечь внимание, одновременно с этим вводит монотонность, что приводит к нудному восприятию.

Перед нами семья, которая едет отдыхать в Марокко. Муж врач, жена певица и их сын. Эпизод в автобусе, первая сцена картины, представляет всех персонажей: от главной семьи до любознательного французика и супружеской пары. В данном вступлении можно расставлять ярлыки на всех людях, подозрения подают на одних, раздражение вызывают другие. Вроде нет ещё действий, но напряжение от диалога (с элементами допроса) ты чувствуешь.

Смена сцены и уже у нас буквально пример навязчивости и любознательности. Отличный образ подарил нам Джеймс Стюарт — весёлый, забавный и доброжелательный. А вот Дорис Дэй как раз высказывает подозрения на счёт нового знакомого. Происходит отличный диалог, где герои интригуют не только словами, но и мимикой. Переворотом не пахнет, пока только вся та же навязчивость. Лесть? Но для чего? Вопросы, которые возникают в процессе просмотра, как раз создают ту интригующую атмосферу, которую добился режиссёр.

Что-то тут не так, но тебе не дают все карты в руки, а, наоборот, отвлекают другими людьми. Забавная сцена в ресторане, где зрителю дают новые объекты для изучения, тем самым расширяя круг личностей, которые знакомы доброму доктору и артистки. Внезапный штрих, который доказывает все подозрения, прорывается сквозь милую (с натяжкой) улыбку.

Половина хронометража, а переворот уже произошёл. Постановка оказывает такое воздействие, что просмотр сопровождается приятным покалыванием в районе груди от эмоционального удовлетворения сюжетом. К сожалению, дальнейшая развязка направляет стрелки в другую степь, чтобы показать переход и вставить трагическое событие.

После некоего убийства всё переворачивается, а неожиданный поворот не может пояснить смысл произошедшего. Именно смена ярлыков и ликвидация загоняют в тупик, отчего ты не можешь предсказать будущие действия, и становишься сам соучастником заговора, но, как и главный герой, бродишь во тьме. Ложь и отсутствие информации окрашиваются ещё одним неприятным последствием, а вот после него фильм стал терять свой шарм.

Нет напряжения, только детективное расследование. Иной раз сцены поиска удивляли, но в большинстве всё сводилось к болтовне и отвлечению внимания не посвященных лиц. Вырисовывается новая картинка, а интриги уже нет. К тому же, саспенс покинул этот проект, портит просмотр ещё и скоростная съёмка, что делает происходящее скорее забавным, чем напряжённым. Финал предсказуемый, а итог был вынесен на последних 20-и секундах фильма. Будто без объяснений вышли из игры.

Этот фильм сохраняет почерк режиссёра до 30-ой минуты хронометража, дальше происходит спад, несмотря на активные действия и детективную основу. Нет того психологического напряжения, которое присуще фильмам Хичкока, а банальный финал (хотя в 1955 г. он, возможно, банальным не считался), не оправдывает ожидания. Это средненькое кино, которые растрачивает свои фишки ещё до основной завязки. Подозрения внутри подозрений и неожиданный поворот всё-таки были приятными при просмотре.

Возможно ли снять ремейк, превосходящий оригинал? На этот вопрос Хичкок ответил картиной «Человек, который слишком много знал», являющейся новой версией английской ленты 1934 года с одноименным названием, бывшей некогда самым первым «приключенческим шпионским фильмом» маэстро. Сравнивая картины между собой можно было бы обнаружить разницу между английским кинематографом эпохи рассвета звукового кино и развитым и масштабным голливудским производством, стилями раннего Хичкока, находящегося под влиянием немецких экспрессионистов и поздним периодом творчества с невиданным богатством уникальных самобытных идей, между манерой игры американцев и англичан и т. д. Но интереснее рассмотреть то немногое, что у обеих картин есть общего.

Первоначальный вариант истории известного писателя и драматурга Чарльза Беннетта оказался настолько хорош, что Джон Майкл Хейс (которому маэстро запретил смотреть фильм и лично пересказал историю) подверг его минимальной редактуре. Для большей связности был изменен только ряд первых и последних эпизодов. Партитура заглавной темы (играющей, как мы увидим впоследствии, значительную роль не только в развитии сюжета, но и в манере съемки), написанная Артуром Бенжамином, хоть и была заново аранжирована Бернардом Херманном, но при этом сохранила первоначальную фактуру. Огромное большинство мизансцен уже в первоначальном варианте были настолько удачно выполнены, что Хичкоку не оставалось ничего иного, как просто переснять их с несколько большей долей профессионализма и размаха. Но что и говорить, авто-ремейк превосходит оригинал во всех отношениях. Кроме одного пункта. Харизма, пластика и энергетика злодея, блистательно сыгранного Питером Лорре, на несколько порядков превосходит довольно неоднозначные, но не такие выразительные характеры отрицательных героев второй версии.

Сюжет фильма повествует о типичной американской семье, приехавшей на отдых в Марокко: отце — прагматичном докторе Бене Маккена, его неотразимая супруге — известной британской певице Джо Конуэй и их семилетнем сыне.

Описывая художественные достоинства фильма, прежде всего следует остановиться на дихотомии двух типов пространственных взаимоотношений. В картине открытые пространства чередуются с закрытыми. Первые сняты длинными планами и, в буквальном смысле, абсолютно опустошаются Хичкоком, вызывая чувство необъяснимой, экзистенциальной тревоги. В последних напротив, разворачивается основное пресыщенное динамикой действие, снятое при помощи сверхкоротких планов и резкого монтажа. Потрясающие по красоте ракурсы сменяются в интервале максимум трех секунд, складываясь, в итоге, в некое невозможное и непредставимое мозаичное полотно, репрезентирующее неуловимый момент между жизнью и смертью. Интересно, что фундаментом этого, казалось бы, чисто визионерского конструкта является музыка, превращенная из сопровождающего действие эмоционального фона в органический элемент сюжета. Тут можно несколько более подробно разобрать кульминационный эпизод фильма, являющийся одной из самых потрясающих сцен в истории кино.

Действие происходит в Альберт-Холле. На сцене, полносоставным оркестром и хором из сотни человек исполняется кантата. Нам известно, что в заключительной части, когда оркестрант ударит в тарелки должно произойти убийство. Действие рассыпается на три составные части: на, собственно, игру оркестра (заметим гениальный план с точки зрения «ударника», который, фактически является убийцей), подготовкой киллера (медленно выползающее из портьеры дуло, поворачивающееся прямо в лицо зрителю) и попытками доктора Маккены спасти жертву (все его крики, возгласы и объяснения буквально тонут в общем хоре, создавая элемент пантомимы). Темп музыки нарастает и прямо пропорционально увеличивается дробность монтажа. Особо потрясающий кадр снят с движения, когда камера с бешеной скоростью, сменяясь все более крупными планами несется по строчкам партитуры к роковому «ключу» двери в небытие.

Эта драматургически композиционная функция звука, нагнетающая саспенс и служащая важным элементом развития сюжета, имеет место и во второй, побочной и менее напряженной кульминации. Вначале фильма мы видим длинный эпизод, снятый одним планом, когда Джо (в исполнении известной певицы Дорис Дэй) своим восхитительным переливающимся голосом в интимной обстановке напевает сыну простенькую, народную песенку (получившую «Оскар» в качестве лучшей композиции года). В конце героиня повторяет свой номер, на этот раз в здании посольства перед аудиторией высших коронованных особ, чтобы спасти сына, спрятанного в одной из бесчисленных комнат дворца. Родные звуки, преодолевая пустоту (уже знакомых зрителю) бесчисленных, мертвых пространств буквально спасают мальчика от смерти, выражая собой некую нерушимую метафизическую связь между родителем и ребенком.

Также фильм интересен тем, что в отличие от большинства картин Хичкока, отталкивающихся от построения саспенса через объективные отношения и ситуации, в нем огромное внимание уделяется психологии и эмоциональным переживаниям героев (что является в некотором роде преамбулой к самому реалистическому фильму сэра Альфреда «Не тот человек», снятому на следующий год). Скажем, вроде бы проходной эпизод, где персонаж Стюарта перед тем, как сообщить жене о пропаже сына заставляет ее принять успокоительное, после чего следует душераздирающая сцена, драматизму которой позавидовал бы и сам Бергман, является одним из лучших во всех картине. Самих по себе главных героев можно рассматривать в качестве двух взаимодополняющих друг друга элементов высшего диалектического единства. Бен — чистый прагматик, рационалист, склонный верить фактам и полагающийся на силу мышления, рассчитывающий свои действия на несколько десятков шагов вперед. Джо, напротив, вечная странница из мира искусства, тяготеющая к чистой эмоциональности, прислушивающаяся к советам инстинкта и сердца. Слаженную команду они представляют только действуя в тесном союзе. Шансы найти сына поодиночке (попытка чего имеет место в фильме) проваливаются.

Некоторые критики усматривают в фильме мистический, религиозный оттенок. Например, тернистый путь страданий героини Дорис Дей представляется им аллюзией на христианский мотив Девы Марии, потерявшей невинного сына, а злодеи, укравшие ребенка, являются воплощением абсолютного, чистого зла, что подкрепляется фактом их деятельность в качестве предводителей некоей секты, напоминающей сатанистскую. Религиозные отголоски в творчестве Хичкока (искреннего католика) действительно занимают особое положение и такую интерпретацию следует считать скорее правильной, нежели надуманной.

В целом же можно сказать, что рассматриваемый фильм является превосходным результатом сработавшейся за долгие годы команды «профессионалов» своего дела или, как говорил сам маэстро «почти идеальной картиной, жаль только, что не все зрители умеют читать ноты.»

В 1934 году британский режиссёр Альфред Хичкок снял шпионский триллер «Человек, который слишком много знал». С этим фильмом связывают первый успех режиссёра в Британском кинематографе и даже установление первенства среди британских режиссёров.

Через 22 года, в 1956 году, уже добившись огромного успеха в Голливуде, Хичкок решил снять ремейк одного из лучших (по мнению режиссёра) своих фильмов. Ремейк стал цветным, более масштабным, и шёл уже на 45 минут дольше оригинала. Главные роли в фильме 1956 года сыграли Джеймс Стюарт и Дорис Дэй.

Сюжет фильма, в принципе, схож с оригиналом 1934 года, но это не значит, что фильм можно пропустить — как раз, наоборот — смотреть фильм стоит. Лично мне ремейк понравился больше, чем оригинал. Актёрский дуэт в фильме великолепен.

Джеймс Стюарт великолепно вписывается в роль обычного человека в нестандартной ситуации. Дорис Дэй также хороша в роли его жены, и когда поёт, и когда играет.

Для Дорис это был первый не-музыкальный фильм со времён «Команды-победителя», хотя её героиня здесь всё-таки поёт две песни: «Que Sera, Sera» и «We`ll Love Again». Первая композиция, кстати, появилась благодаря фильму 1954 года «Босоногая графиня», где герой Россанно Брацци произносит, глядя на героиню Авы Гарднер — «Que Sera, Sera» — Что будет, то будет!

На роль жены героя Стюарта пробовались многие известные актрисы, среди которых: блондинки Лана Тёрнер, Грейс Келли и Ким Новак, а также брюнетки Джейн Рассел, Джин Тирни и Ава Гарднер.

Некоторые источники также называют кандидатуры Деборы Керр, Джейн Уаймен и Мэрилин Монро (которая, по слухам, очень хотела сняться у Хичкока — но желание оказалось не взаимным. Лично мне трудно представить Монро, поющую «Que Sera, Sera», учитывая её слабые вокальные данные).

Но, Хичкок выбрал именно Дорис Дэй, поскольку ему нравилась её игра в триллере «Штормовое предупреждение». К тому же, сама Дорис Дэй сегодня наиболее известна именно благодаря этому фильму и песне, которую она в нём исполняет.

Надо сказать, музыка в фильме играет огромную роль — чего стоит 12-ти минутный эпизод с контатой «Штормовые облака», написанной для оригинала 1934 года и звучавшей в обоих вариантах фильма.

Наверное, не один концерт не смотрелся с таким напряжением, как в этом фильме. Тем более, что убийство готовилось именно во время исполнения контаты, когда никто ничего не услышит из-за музыки.

Или же песня «We`ll Love Again», на фоне которой разворачивается финальная кульминация фильма: главные герои спускается с сыном по лестнице вместе с одним из убийц, а откуда-то далеко мы слышим Дорис, поющую эту песню.

Фильм имел огромный успех в прокате, и, как мне кажется, превзошёл оригинал. В конце концов, Хичкок считал ремейк работой профессионала, а не даровитого любителя, как в 1934-м. Против этого трудно что-то добавить.

Завершая, могу сказать, что фильм вышел очень достойный для своего жанра. Смотрится с большим интересом, а Джеймс Стюарт и Дорис Дэй создают прекрасное настроение напряжённости в фильме под руководством Хичкока. Любителям жанра и тем, кто интересуются персоналиями (Хичкок, Стюарт, Дэй) фильм будет интересен! Спасибо за внимание!

10 из 10

Хичкок был гением, те, кто этой простой истины, не понимают, могут утереться и не гавкать. И не стоит писать, что автор берет на себя, слишком много утверждая подобное, да еще предлагая не гавкать. И да, автор авторски и авторитетно заявляет об этом от первого лица. Так как копировать и подражать пытались многие, у кого-то получалось лучше у кого-то хуже, но ни один мальчик со звездой во лбу не то, что дотянуться от собственного горшка до уровня Режиссера (да, да, с большой буквы и никак иначе), но даже до нижней полочки на которую Хичкок складывал отработанный материал, не сумел.

Хичкок даже использованный ранее и уже знакомый зрителю сюжет мог преподнести так, что в зобу дыхание спирало. Не важно, что вы могли видеть «Человек, который слишком много знал» 30-х, не важно, что сердце у вас замирало во время покушения в Альберт-холле, от «Человека, который знал слишком много» 50-х моторчик так же будет барахлить. История вроде та же, но не совсем. Действие заиграло красками, от чего немного утратило налет нуара первого фильма и мрачность узких «серых» улочек, но, ни капли не потеряло в саспенсе, которого Хичкок, как известно король. И в юморе тоже не потеряло, тонком, как лезвие.

Режиссер, обрисовав в общих чертах сценаристу идею, отправил того в свободное плавание, запрещая смотреть первый фильм или читать его сценарий. Попутный ветер пригнал Хейса к марокканским берегам, и лента обрела восточный колорит, да еще «дух» так любимой американцами Касабланки (да, да, опять тащу в рецензию всякий мусор, прям Ден Браун КиноПоиска). Стюарт в этих декорациях смотрится ничуть не хуже, хотя по сравнению с Хамфри и хиловат. К слову, тандем Хичкок — Стюарт опять оказался удачным. Харизматичный и привлекательный мужчина этот Стюарт и замечательно сливается с атмосферой лент Хичкока. Как и очаровательная Дорис, возможно венценосная Грейс смотрелась бы и эффектней, не говоря о сексуальной Аве, но вы ведь помните, кто был Хичкок? Правильно. Гений. А потому Дорис, и только Дорис, любящая и любимая, нежная мать. Икона стиля в этом фильме. Шляпки, перчатки, сумочки, блузки и платья по точенной фигурке — мелочи, которые создают настроение и придают ленте шарм. А за этими мелочами, как всегда история обычного человека попавшего в необычные обстоятельства. История, требующая мужества и прочих анти-вейдоровских качеств. И выбор между тем, что правильно и тем, что дорого.

Фильм Хичкока это не выеденное яйцо, а бодрящая чашка кофею, с собственным неповторимым вкусом и ароматом, приготовленного по спец заказу, а не растворимого нескафе. Кофе, который не так горчит, как надрывный «Под знаком козерога», и не так холоден, как «Веревка». Он черный, с пряностями и восточным духом, швейцарского шоколада не дали даже на закуску, зато сверху присыпали корицей. Так сказать добавили последний штрих, Лауру отдали Греную, а Моне Лизе нарисовали улыбку. Акцент, который делает композицию цельной — примечательная особенность лент Хичкока, обязательная, как камео Режиссера. В «Психо» это было винтажное (теперь уже) белье и убийство в душе, в «Безумии» виноград и галстуки, а в «Человеке, который знал слишком много» — «Que sera, sera».

«Человек, который знал слишком много», лента, знанием, которой при случае можно прихвастнуть, а добить собеседника цитатой самого Хичкока о том, что первый фильм работа «талантливого любителя», а второй профессионала. И пусть не догоняющие все дальше утираются, факт остается упрямым и борзым, а фильмы Режиссера непревзойденным совершенством. Эталоном. (с)