Забавные игры

Ремейк Михаэля Ханеке рассказывает старую историю про маньяков со стерильным представлением мира и забавы на основе своего же фильма. Лента 1997 года напугала своим жестоким обращением и оправданием триллера. Наступил 2007, вышел аккуратно сложенный продукт, где обстоятельства, в которых оказались жертвы, выглядят настораживающе, но с лёгкой подачей. В авторемейке всё гармонично, красиво, нагнетающая атмосфера бьёт по зрителям.

Логика реакций сначала поддаётся сомнению, а действия жертв кажутся неестественными в опасной ситуации, но со временем ты ставишь себя в условия героев и понимаешь — не всё так просто. Умело и со вкусом режиссёр выставляет мистику на фоне белой цветовой гаммы, такая противоправная аллюзия сочетает в себе маски притворства и мнимую безопасность. Антагонисты подобраны хорошо: Майкл Питт и Брэйди Корбет — недотроги, в движениях которых чувствуется подвох. Но образ совершенно противоположен действительности.

Главные герои порадовали актёрским дуэтом — Тим Рот и Наоми Уоттс. В то время как главе семейства не хватает напора, поражает тебя поведение плохих ребят. Фильм выполнен в таком ключе, что за каждым движением, за каждой фразой следишь, а «белые и пушистые» крадут экранное время. Что-то в них есть притягательное. Здесь не работает «стокгольмский синдром», но постоянная угроза и напряжение играют на чувствах зрителей.

Какой смысл? Он скрыт в названии. Дуэт садистов не преследует каких-либо потребностей, только веселье. При раскрытии антагонистов складывается ложная картина, которая под финал полностью себя изживёт, но сам процесс подготовки перед играми наполнен саспенсом, а наличие светлого образа парней ещё сильнее настораживают. Даже в начальных действиях и просьбах злодеев прослеживается некая странность, а при наступлении первых отголосок беды, ты понимаешь, что все действия совершенны не просто так, что в каждом неловком поступке, в каждой просьбе скрыт отлаженный механизм.

Смутила реакция главы семейства, отчего понимаешь, что начало серьёзного конфликта притянуто за уши. Слишком всё просто, нет борьбы, нет противостояния, нет инстинкта защиты своих близких, да и споры на начальных парах противоречат логике. Но без этих замешательств не было бы основного сюжета. Что хорошо, так как это определённый уровень ультиматумов, хотя ты ещё не понимаешь, какой финал у ленты. Рамки держаться до последнего, наличие женского персонажа не переходит предел сексуального влечения, а итоговый игровой процесс полностью переворачивает мнение обо всех персонажах. Финал остаётся хоть и открытым, но определённая цикличность в нём угадывается.

Фильм своим отношением к злодеям удивляет, подача насилия носит в себе необязательный, но вынужденный характер, а действия злодеев находят самые непредвиденные оправдания.

При том, что я не могу не признать того, что в этом фильме интересные находки, хорошая игра актёров и любопытная постановка кадров и цветокоррекция, мне не доставил удовольствия этот триллер.

На протяжении всего хронометража я думала — «может быть они меня удивят?», и проблема была в том, что все развешанные ружья настолько очевидны, кроме перемотки и обращений, что остаётся только ждать когда они выстрелят.

Мне неприятен этот фильм не из-за того, что оказали пару социопатов, нет — после просмотра «Дома, который построил Джек» у меня не было такого острого чувства разочарования, как после этого. Почему же? Всё просто — его сделали весьма усреднённым.

Например, я знала что в этом фильме сломают четвёртую стену, но я ждала разговора, ведь зачем иначе это делать? Ради пары реплик? Если социопат может вести разговор с жертвой он будет делать это, будет рассказчиком, будет спрашивать как нам угоден тот или иной поворот, и это могло сделать фильм ещё более жутким, ведь жильцы дома были бы в ужасе от того, что они понятия не имеют с кем разговаривают.

Момент с перемоткой вообще «торчит» из фильма — итак, персонаж умеет перематывать время, или режиссёр того не чурается, тут не имеет значения, но как же было бы круто бояться того, что выхода нет, как в «грани будущего» — увидеть тот же твист с самым обычным злодеем, только когда ты видишь что этой способностью пользуются неоднократно, выправляют реальность так, чтобы было не-пе-ре-но-си-мо. Но нет — это лишь для того, чтобы показать лишь раз и не более.

Ну и белые, чистые мальчики, которые белые и чистые просто так. Будь они безупречно вежливыми — ни слова мата, мягкая учтивость, это было бы куда страшнее, опять таки, с моей точки зрения, ведь это отделяло бы их от обычных живых людей куда сильнее, чем просто визуальный образ и работало бы в плюс.

О самой пострадавшей семье я не могу сказать вообще ничего — ни хорошего (они слишком безвольные для тех, кто действительно всеми средствами готов бороться за свою жизнь) ни плохого (они пытаются защитить ребёнка и держаться в рамках приличия.)

Итог — этот фильм настолько серый, как и основная его палитра, но если та показывает безнадёжность, то сам фильм — разочаровал. Слишком много упущенных возможностей сделать этот триллер по-настоящему захватывающим.

4 из 10

Что же нового предлагают «Забавные игры» 2007 года по сравнению с оригиналом? На первый взгляд, совершенно ничего, более того многими зрителями и критиками эта картина считается своего рода «безумной копией», ни в чем не отличающейся от ленты 1997 года. Однако, отличия есть и существенные, причем как позитивного, так и негативного характера. Не будем забывать, что версии разделяет десять лет, а значит и изменившиеся социальные условия, и культурные реалии. Ханеке не настолько безумен, чтобы переснимать свой фильм точь-в-точь лишь ради голливудского успеха, он намеренно делает версию 2007 года не столь безупречной, как оригинал и насыщает ее, что удивительно, иным содержанием.

При этом «Забавные игры» 2007 года — не лайтовый фильм, в нем облегчена лишь одна сторона, другая наоборот сгущена, данная версия, как и первая, построена на саморефлексии кинематографа, на самокритическом заряде, но это уже размышление об артхаусе эры гламура, а не «нового варварства». Выбор на роли садистов Майкла Питта и Брэди Корбета стал для Ханеке стопроцентным попаданием в цель — садисты образца 2007 года выглядят вежливее, безупречнее, глянцевее, чем садисты 1997 года и оттого страшнее. Они по-прежнему называют друг друга Бивис и Батхед, то есть воспитаны постмодернистской культурой карнавала, но теперь они выглядят как мажоры, представители «золотой молодежи», а не просто как молодые буржуа без проблем в версии 1997 года.

Для синефила удивительным был бы эксперимент посмотреть обе версии подряд, тогда стало бы ясно, как день, что они не похожи, как не похожи реалии 1997 и 2007 годов, при сохранении вектора их развития. Дело даже не в мобильниках, вытеснивших радиотелефоны, не в разных породах собак, не в плевке Наоми Уоттс в лицо садисту, в котором видится намек на достоинство американского среднего класса, и которого нет в версии 1997 года, и в прочих иных мелких деталях, отличающих версии друг от друга. Дело в том, что садисты в оригинале кривлялись, а жертвы очеловечивались страданием, а в версии 2007 года садисты органичны, а жертвы кривляются.

Вопрос, зачем Ханеке допустил такую плохую игру Тима Рота и Наоми Уоттс, неужели он ее не заметил, для меня не существует. Я убежден, что он намеренно заставил их играть плохо, по-голливудски, шаблонно и плоско, чтобы это контрастировало с поведением Питта и Корбета. Пессимизм мессиджа вторых «Забавных игр» в том и состоит, что люди разучились страдать, сохраняя при этом достоинство и не превращаясь в размазню. Насилие стало более гламурным, изощренным, белоперчаточным, но у него уже не осталось жертв, не осталось истины экзистенции, которую насилует карнавал постмодерна — человек теперь даже страдая, играет.

Вот она причина, по которой Ханеке взялся за авторемейк, он хотел показать, что исчезло благородство бытийных переживаний, трагедия мировой истории, бушевавшая еще в конце ХХ века, на смену оригинальности пришла симуляция. Можно сказать, что «Забавные игры» 2007 года пронизаны тоской по «Забавным играм» 1997 года, ведь режиссер сделал не копию, а симулякр, то есть неверную копию, пародию на оригинал, изо всех сил стремящейся походить на него. «Сначала как трагедия, затем как фарс», — так Маркс говорил о повторении истории, и это применимо не только к обеим версиям «Забавных игр», но и к реалиям середины нулевых.

Вспомним, ведь 2007 — это последний год накануне финансового кризиса, апофеоз омертвения искусства и культуры под воздействием вездесущего глянца, год накануне катастрофы, заставившей вспомнить о существовании реальности. По этой причине вторые «Забавные игры» не задевают, как первые, кажутся фейком, голливудским компромиссом, чем угодно, только не радикальным экспериментом, это не кино, а подделка под него. Но этого Ханеке и хотел, он вывернул наизнанку голливудское желание переснять свой фильм, что называется по канонам «фабрики грез». Если бы переснимал кто-то другой, получилась бы просто ерунда, не заслуживающая внимания.

Но поскольку переснимал сам автор, то о самопародийность получилась не просто более тонкой, но и структурообразующей, ведь это тоже фильм о кино, только теперь насилующем публику более изощренно, чем раньше, и сама публика перестала страдать от этого, привыкнув к насилию над собой, стала деревянной, нечувствительной ко злу. Снимая в Голливуде и на голливудские деньги, Ханеке размышляет над тем, чем обернулась долбежка зрителя насилием в коммерции и артхаусе на протяжении последних десяти лет: из эпатажа исчезла свежесть провокации, из радикализма ушла новизна, теперь все понимают, что с ними играют и все приняли правила игры.

Ведь обе версии «Забавных игр» — об играх в культуре, об опасном хождении по лезвию реальной боли и смерти, которым стала культура, о полном исчезновении из нее гуманистического измерения. И если еще в конце 90-х искусство (и кино в частности) припирало испуганную жертву к стенке, чтобы выманить у нее последнюю истину экзистенциального переживания, эмоциональной подлинности, то в середине нулевых эта истина пограничности исчезла из искусства и кино совершенно, будучи полностью вытеснена гламурной симуляцией. Именно для того, чтобы продемонстрировать эту ситуацию, Ханеке и взялся за авторемейк, не похожий на оригинал как любая пародия, пусть внешне и копирующая все детали того, что она выворачивает наизнанку.

Друзья, хочу задать вам вопрос. Подмечали ли вы когда-нибудь, что в фильмах о маньяках в большинстве случаев главным героям благоволит подавляющее число случайностей? Преследует убийца, а тебе некуда бежать? Не беда! Где-то под рукой обязательно есть ружьё или нож, который вырубит его на время или убьёт на месте, если драматично спрятать его в кармане штанов до ключевого момента. Он загнал тебя в ловушку? Ну, так именно для этого строили вентиляционные шахты или те маленькие окошки, через которые удобно ускользнул в самую последнюю секунду, прямо перед тем, как его мачете оттяпает тебе ногу. Знакомая ситуация? Но как повернутся события фильма, если все эти столь удачно играющие обстоятельства начнут работать против жертв?

Сегодня на рабочем столе перед нами распластались обе «Забавных Игры», снятых Михаэлем Ханеке для немецкой и англоязычной аудитории. Фильмы, кто бы мог сомневаться, заслуженно культовые и знаменитые среди поклонников триллеров тем, что их казуальная аудитория не поняла, чё там вообще происходит, либо посчитала происходящее банальным безыдейным пшиком, пропустив мимо глаз и ушей все косвенно-поясняющие сцены, не посчитав их важными. Я же ставлю себе задачу проанализировать в силу своих скудных способностей к сравнению, которая из двух картин получилась удачнее и какую из них стоит посмотреть новому зрителю, не тратя время на другую. Так как версия 2007 года — практически покадровый ремейк.

Сюжет обоих версий разворачивается на курортной территории загородных домов, куда приезжают отдохнуть семья наших центральных героев. Довольно скоро их спокойствие нарушают два молодых паренька в белых перчатках для гольфа, которые берут хозяев в заложники и всячески развлекаются, предлагая сыграть в разнообразные игры. Разрушая интригу сразу, хочется сказать, что в плане повествования фильмы абсолютно идентичны, повторяя не просто сцены с диалогами один в один, но даже ракурсы камеры и звуковое оформление. Серьёзно, смотря один фильм за другим, было поразительно подмечать, насколько каждая деталь дотошно воспроизведена в ремейке, обходясь исключительно мелкими косметическими и незначительными элементами (в немецкой версии один из маньяков, глядя через стеклянную дверь на улицу, произносит фразу: «О, снова солнце встало», а в ремейке: «Ну, вот, снова тучи налетели»).

Причём это не хорошо и не плохо. Оригинал сам по себе рассказывал весьма кинематографически-уникальную историю, тут и там растаптывая ожидая зрителей. По сути, диалоги весьма эффектно порой обращаются к зрителю, даже без явного пролома четвёртой стены, который также здесь присутствует. Главный из парней-маньяков глумится над желанием аудитории узнать причину того, что они делают, и что подтолкнуло столь молодых ребят к этому. В один момент мы можем подумать, что главную героиню собираются изнасиловать, но нет… Чертяка даже указал на то, что его друг очень скоро по сюжету случайно испачкает ковёр! В смысле, не это ли верх наглости? Ну, и да, это из неочевидных примеров, которые мало кто замечает. Моменты с пультом и подмигиванием в камеру бросаются в глаза моментально.

Однако, как сама история не была бы оригинально построена, дьявол кроется в деталях. Например, если постановку сравнивать очевидно сложно, то актёры — разговор совсем другой. И тут ситуация не столь однозначная. Ожидать, что хоть кого-то привлекут актёры немецкой версии, основываясь на их именах, не приходится, особенно когда в ремейке светятся такие индивиды, как Наоми Уоттс и Тим Рот. Но известность не всегда говорит о качестве игры. Аль Пачино и его игра в ремейке «Бессонницы» трубят об этом во всеуслышание. В целом же, фильмы 1997 и 2007 идут практически ноздря в ноздрю. Что оригинал, что ремейк, оба справляются с отыгрышем того, что нужно, однако я, пожалуй, отдам предпочтение оригинала, благодаря Сюзанне Лотар, сыгравшей мать семейства, и Арно Фришу, главному маньяку. Не то, чтобы Уоттс и Майкл Питт сыграли значительно хуже, вовсе нет. Однако в сравнении они серьёзно проигрывают по ряду очевидных причин. Игра матери в новой версии ощущается ровно настолько, чтобы отыгрывать все эмоции, которые необходимы в сцене, но Лотар буквально вжилась в свою героиню полностью и ощущает тут ситуацию, в которой находится. Если не верите мне, пересмотрите сцены с раздеванием и не обращайте внимание на грим. С маньяком же чуток наоборот, Майкл Питт серьёзно вжился в образа психопата и отыгрывает на должном уровне. Проблема лишь в том, что при этом он забывает о той небольшой детали: при этом его персонаж должен выглядеть и вести себя абсолютно нормально и не вызывать подозрений во время первого же появления. Проще говоря, присутствует типичная для американской актёрской школы манера отыгрыша скрытого психопата, выражаемая речью, внешностью и жестами. К сожалению, подобный подход при данном сценарии несколько рушит эффект напряжения, чего в оригинале не наблюдается.

Но, чтобы быть честным, скажу, что и у оригинала в этом плане есть одна проблема. И это игра отца семейства в исполнении «Акому Непофиг», которая просто никакая. Он выглядит доской, не смотрящейся в кадре абсолютно ущербно лишь благодаря гриму. Само собой, та же роль Тиму Роту пришлась более органично. Двоякая ситуация с ребёнком, так как парень в ремейке наголову лучше актёр, чем в немецкой версии, хотя при этом сюжетно по возрасту и поведению оригинальный актёр гораздо больше к месту, чем его более взрослый американский аналог.

Касательно странностей постановки, новая версия вводит в ступор некоторой своей суматошностью, но при этом аналогичным хронометражем. В качестве примера — известная сцена одним дублем. Оригинал: около 11 минут. Ремейк: около 9. Куда они так спешили во время самой эмоционально-сильного момента, но сохранив тайм-коды — я не знаю. Вообще, многое в ремейке, в сравнении, кажется чуть более выверенным, но и более спешащим, что щепоткой влияет на саспенс. Всё это не критично, но при честном сопоставлении такие детали упускать нельзя.

Я отдаю предпочтение оригиналу, в большей степени из-за того, что новый фильм серьёзно разочаровал отсутствием чего-то иного, нежели покадровой копиркой. И не поймите неправильно, адаптация под широкую аудиторию, не искажающая оригинальных идей — это неплохо. Проблема в самом ядре, в самой задумке. Первый фильм игрался с идеей, что аудитория перед глазами одного из персонажей, и он делает всё, что нас, конкретно нас, всё это время развлекать. Лично я ожидал, что, вероятно, второй фильм подымит эту идею на новый уровень, сыграя на ожиданиях аудитории совершенно иным, непредсказуемым образом. И разве именно в непредсказуемости и была основная цель данного фильма?

7 из 10