Комплекс Баадер-Майнхоф

Сложно сказать, кто должен ставить фильму оценку выше 5 баллов, когда все что мы видим, это попытку игрового кино сыграть в кино документальное, а скорее даже хронологическое. Документальное кино раскрывает еще и личности героев, тут же мы видим сплошную хронологию событий в картинках, то есть тоже самое что мы можем прочитать про РАФ даже в википедии, но тут нам дают видеоряд этих статьей. Для кого это?

Главная проблематика таких фильмов — сторонний зритель не сможет смотреть это, не потратив пару часов на изучение вопроса. Это снижает потенциальную аудиторию до минимума, а сама потенциальная аудитория и без этого видеоучебника знает хронологию событий. Что можно узнать нового для тех, кому история РАФ знакома и что тут должны были понять люди, которые эту историю не знают?

Раскрытия персонажей, их становление, осмысленность в выборе пути — ничего нет. Вульгарные, поверхностные, неосмысленные, психопатические люди. Никакой симпатии они не вызывают, автор показал их ограниченными кровожадными глупцами полными утопичных и романтичных идей, за которые они готовые убивать. Тут мы можем провести справедливые аналогии с нынешними несогласными, в том числе и в России и теперь уже в одном союзном государстве. Только вот зачем этой гремящей, кровавой пустоте посвящать фильм? Мотивировать новых дурачков? Для этого не хватает масштаба да и немецкий народ давно поумнел.

Объективно худшая работа во всей фильмографии Ули Эделя. После совершенно гениального «Мы, дети станции Зоо» этот калейдоскоп унылой хронологии, который смешивается с демонстрацией бессмысленных убийств и достаточно уродливых голых тел, кажется даже не фильмом, а банальным стебом автора и над «героями» и, что страшнее, над их жертвами. Вроде бы Ули Эдель, но по ощущениям ближе к фильмам Ули Болла. Бессмыслица как в репликах героев так и во всей задумке, трэшак с претензией.

Стоит похвалить работу оператора и актеров, которые, как могли, внешне передавали характер героев, который не потрудился раскрыть автор. Впрочем, он даже не потрудился вложить в уста героев своего творения хотя бы минимальный информационный смысл. Совершенно уже нам привычные либерально-левые кудахтанья, которые заканчиваются преступлениями и смертью. Героизацией убийц в фильме и не пахнет, они все предстают кровавыми психопатами, но и с обратной стороны положительных персонажей нет. О чем и кому хотели сказать, в таком случае?

Абсолютно пустой фильм о пустых людях. Из этой темы можно было сделать шедевр, а получилось полностью проходное кино, более похожее на очередную телевизионную жвачку. И как после этого ругать отечественное кино?)

Автору художественного произведения далеко не всегда стоит быть «объективным». Объективность работает на ученого или репортера (уже меньше), но игровой фильм, даже по вполне историческим событиям рискует развалиться, если его подавать слишком отстраненно. Тем более когда речь в картине идёт о террористической группировке с изначально идеалистическими мотивами.

И вроде всё с внешней точки зрения верно, вроде как показаны некие вехи развития группировки РАФ. Но о чем этот фильм? О том, что террором ничего нельзя добиться? Полноте, банальность это. О моральной деградации как трагедии героев, по локоть окунувших руки в кровь ради «свободы»? Слабо, не показана биография лидеров и исторический контекст «первого послевоенного поколения немцев» с их непримиримостью к прошлому своей страны. О буйной истории матушки-Европы в 1960—70-е? Тоже не особо убедительно, слишком узок фокус именно на РАФ, хотя автор и молодец, что указал на связи европейских леваков и арабских националистов. При этом забыл, какую роль в «подкормке» и тех, и других играли СССР и маоистский Китай. Где прямой, финансово-организационной, а где больше вдохновленческо-идеологической. Пусть сами РАФовцы и критиковали СССР и ГДР за «ревизионизм», а Мао подтрунивал над немцами, спутавшими Германию с Китаем 1920-х.

Фильм создал впечатление нескольких слабо увязанных сюжетов в один. Самое главное: ни герои не вызывают никаких сильных эмоций, ни контекст не «освящает» террористического угара молодых германских зомби. Почему так?

Автор словно так и не смог понять, где добро, а где зло. Не смог выбрать сторону в драме противостояния. Он подумал: «Я просто покажу историю, как она была». Не вышло, тут и сыграло свою роль отличие художественного произведения от документального. Фильму как воздуха не хватает положительного героя, хоть чего-то или кого-то, чему хочется сопереживать. Главный плюс фильма косвенный — напоминание о том, что далеко не всё было гладко в той чудесной Европе «славного тридцатилетия». А в целом — тройка.

P.S. Сравните «Комплекс…» и «Мюнхен» Спилберга. Возможно, Эделя сгубила политкорректность, от пут которой Спилберг был свободен. Поддерживать РАФовцев с их методами с одной стороны некомильфо, а выписать силы правопорядка и государство как положительную сторону — тоже как-то стрёмно.

6 из 10

Кратко: а вы знаете, что такое RAF? Ну, не «рафик», который автомобиль, а RAF? То-то и оно, что обычно о ребятах все незаслуженно абсолютно забывают. А они любопытны весьма и весьма.

Леворадикальные террористы, которые, к слову, в заложники захватывали не только самолёты и здания, но и действующих членов правительства, бизнесменов прям гипер-крупных, обладающих достаточно весомыми политическими и экономическими связями, в общем и целом — увлечены своим делом были весьма и весьма плотно, более того, и вот я начинаю размахивать огромным флагом с надписью «Attention», третье поколение не только никуда не делось, но в 2015 (то бишь в прошлом году) вполне активно вновь начало планировать собственную деятельность, более того, не меняя текущей концепции, более того, даже манифест не особенно переписывая, более того, даже пробную акцию провернуть они уже (хоть и не совсем успешно) но всё же смогли.

Так о чём это я? А я о том, что вышеозначенная лента вполне сносно характеризует если не настроения в данной группировке (откровенно сказать, вообще не характеризует и с действительным положением дел мало чего общего имеет), и даже если и не требования и пожелания ребят касаемо переустройства мира и окружающей действительности (тоже мимо, совершенно никаких вразумительных сведений касаемо данных, к слову, весьма любопытных особенностей группировки она не даёт), то хотя бы сам механизм вовлечения в среду, что в условиях нынешней нашей действительности, пожалуй, много важнее.

Вовлечённость в данном случае — это те самые факторы, рычажки и кнопочки, на которые нужно надавить в человеке (желательно, конечно, поочерёдно, но можно и разом, если получится), дабы вовлечь его в ту среду, к которой он окажется максимально приспособлен и в которой при всём этом он будет максимально эффективен и полезен с точки зрения наличествующего общества.

Ключевые моменты здесь — какова эта среда в целом и каково то общество, которое в ней присутствует, в частности.

В чём плюс этой ленты, собственно, и заключается — нет, не рассказывают в ней в подробностях о каждом из ключевых членов первого поколения, разумеется, но годно вылепляют портрет, пусть и схематичный, её лидера. Нет, не повествуют о плане каждого захвата и проработке каждой новой цели, но вполне адекватно обрисовывают все методы вербовки сторонников.

Что характерно — методы примитивны и в сущности сводятся к одной лишь пресловутой сигнальной системе природно-ориентировочной деятельности. Переводя с русского на русский — «мы дадим тебе понять, что мы заинтересованы не в тебе, а в твоём деле, потому как то дело, которым ты занимаешься, имеет для нас ключевое значение. Мы не будем интересоваться тем, кто ты, мы не будем выяснять, почему ты решил перевернуть свою жизнь вверх тормашками и окунуться с головой в то, чем мы занимаемся — мы просто дадим тебе возможность почувствовать себя нужным не с точки зрения личностной ценности, а именно что с точки зрения полезности тебя как классовой единицы».

Удивительно, но всегда срабатывает. Будто человек за тысячелетия вообще ничему не научился, и равно как обезьянки прыгают за бананами по оголённым проводам, лишь потом понимая, что все лапы током насквозь прожгло, так и люди, куда более, в общем и целом, разумные, упорно продолжают скакать за всеми этими заманилками, цеплялками, кусалками и завлекалками.

И одно дело, когда во всём этом процессе человек видит для себя, либо хотя бы для кого-то из своих близких ну пусть минимальную степень полезности, другое же — когда при всём понимании всей степени риска, при всём осознании, в общем-то, безнадёжности всего процесса продолжает упорно наступать ровно на одни и те же пустопорожние грабли.

Ну да ладно. Спишем всё на постоянный этот неуместный, но существующий «человеческий фактор», дополним сопутствующим страхом, ленью, несознательностью; доукомплектуем сверху постоянным желанием себе что-то доказать, внутренней азартностью, присущей большинству, если не каждому первому, в дополнение впишем отдельной строкой полнейшее нежелание понимать, что уже в три-четыре года человек элементарный уровень собственной безопасности и комфорта ощущает в полной мере и по всей логике должен бы начинать хотя бы учиться начинать движение в пользу для себя полезного не в ущерб хотя бы минимальной сохранности собственной тушки…

Что получим в сухом остатке? А получим то, на что ведётся не тот глобальный, многомиллиардный процент населения нашего земного шара, получим не тех, кто на рекламки и обещания красивой жизни покупается, получим как раз тех, кто эти все рекламки, слава богам, замечает и пересекает на корню, но ведётся на прямо обратное — на обещание собственной полезности для будущего.

Это отвратительно дерьмовый факт — человека в лёгкую можно подкупить обещанием, банальным обещанием того, что именно он, вот да, вот именно он, может, реально может, не на словах, а на деле в своём мире, не в микромире, а в мире вот этом вот большом, где все мы живём, что-то взять и поменять. К лучшему. Разумеется, к лучшему.

И надо-то всего лишь… Да, к примеру, для начала написать пару-тройку манифестов. А потом взять в руки автомат. А потом поехать в полевой лагерь. А потом — да что потом? А потом перемены будут.

И вот что самое дерьмовое — это же работает.

Именно этот вот азарт образцово-показательный, который появляется, когда и дело твоё тебе лично в кайф, и вдруг находятся те, кому оно тоже в кайф, и кому вот твоё присутствие в этом деле важно, и они не боятся этого признавать, они не говорят тебе, что ты — заменяемый, они искренне (ну, пускай даже привирая и делая вид в большей степени и только лишь на первых порах) ценят конкретно тебя — он человека, равно как и обезьяну эту злосчастную, может подтолкнуть куда угодно. И это ведь не выдумка, не какая-то баечка, рассказанная где-то кому-то как-то, нет — реально люди бросают семьи, оставляют детей, мужей, родные дома, ничего не мешает и ничто не держит, потому что тут, мать его, самый катализирующий стимул из возможных — самореализация в том, что реально кажется важным.

А выводы — да тут их бесконечное множество. Я могу одно лишь сказать — ни в ленте, ни в вышеупомянутой статье, ни в моей этой самой телеге прямого описания идеологии нет, за исключением тезисного «левачество». И со своей стороны я могу объяснить это тем, что материал подробно изложен везде, где только можно, и ищущий да найдёт, не слишком утруждая себя, думаю, автор статьи руководствовался тем же принципом, а вот что касается фильма — здесь я сама теряюсь в догадках.

«Комплекс Баадер-Майнхоф» не просто снят по настоящей истории «Фракции Красной Армии» (Rote Armee Fraktion): за основу сценария Бернта Айхингера и Ули Эделя положен документальный бестселлер журналиста Штефана Ауста. С холодной отстранённостью, свойственной скорее документальному кино, «Баадер-Майнхоф» показывает путь героев от протеста к войне, от войны к мести, а от мести — к отчаянию. Как Ульрика Майнхоф, которая читает оппозиционный памфлет на светском собрании, становится соучастницей терактов и убийств? Как Андреас Баадер, который начал с хулиганского поджога супермаркета, превратился в главную угрозу правоохранителей целой страны?

Фильм с пугающей педантичностью отвечает на эти вопросы. Сотканный из множества эпизодов, между которыми то и дело мелькают документальные кадры, выпуски новостей, репортажи и газетные статьи, «Комплекс» достигает фотографической точности в изображении не только участников RAF, но даже их случайных жертв. С не меньшей точностью воссозданы взрывы баз НАТО и полицейских участков, которые организует RAF.

Эдель не искажает суть событий в угоду драматизму: неточности и преувеличения присутствуют, но сюжет предельно близок к реальной истории. Режиссёр иллюстрирует то, что скрыто между строк книг и газетных статей. Он не слишком заботится о композиции или о последовательном развитии характеров. Персонажи появляются совершенно неожиданно, затем исчезают, затем появляются вновь, как и связанные с ними сюжетные линии. Подготовка и обсуждение терактов — не более драматичное дело, чем спор о том, на какой бумаге печатать листовки. Конструирование бомб — лишь тяжёлая работа, и её участникам даже не придёт в голову отвлечься и задуматься о последствиях взрывов и убийств.

После серых, обесцвеченных немецких эпизодов особенно ярко смотрится «ближневосточная» часть фильма, которые снимали в Марокко. Контраст между замкнутым арабским миром и вольнолюбивыми немцами, которым нет дела до традиций принимающей стороны, даёт понять: разница между группой Баадера-Майнхоф и всеми остальными лежит не только в плоскости идеологии. Это конфликт, связанный с жаждой свободы. «Она забрала мой страх», — говорить мать одной из арестованных героинь. Эпизоды, где высшие чины ФРГ обсуждают мотивы террористов и борьбу с террором методом реформ, выглядят неестественно: едва ли такие обсуждения могли иметь место в реальной жизни. Но эти обсуждения создателям фильма особенно дороги: они воплощают провокационную по нынешним временам концепцию о том, что даже террор с человеческими жертвами может служить достижению благой цели.

К финалу фильма объём охваченных событий становится так велик, что следить за мотивацией и целями героев становится всё сложнее. Вместо кровавой схватки конфликтующих сторон «Баадер-Майнхоф» вынужден оперировать кафкианским судебным процессом. Величественные кадры тюрьмы Штаммхайм, над которой кружат вертолёты, воплощают мрачный замок, мощь государственной машины: после того, как герои оказались в тюрьме, уже нет силы, способной государству противостоять, — и не так важно, во благо действует государство или во зло.

«Бросьте один камень — это преступление. Бросьте тысячу — это политическая акция», — пишет Майнхоф в одной из статей. Ужас перед терактами отступает за их количеством. Вопрос о том, как решиться на кровопролитие, к финалу фильма даже не стоит. Крови пролито столько, что сама гибель героев становится не трагическим событием, а этапом их террористической деятельности. У фильма, как у самой природы RAF, нет примиряющего финала. Кровь за кровь, и так будет всегда: такое послание по современным меркам можно счесть провокацией. Даже разговоры о политическом терроре в Западной Европе стали предметом табу. «Левые» партии доминируют в правительствах, а радикализм слева переместился вправо: националист Андерс Брейвик за день убил вдвое больше людей (77), чем RAF за 30 лет своей деятельности. Хорст Малер, адвокат RAF, которого в фильме играет Симон Лихт, стал неонацистом и сейчас отбывает срок за отрицание холокоста.

В эпической природе «Комплекса» заключены его красота и его проклятие. Этот фильм надо смотреть в обнимку с Википедией, а ещё лучше — со специальной литературой о Rote Armee Fraktion. Эпизоды, где телевизионные репортажи пересекаются между собой, а расплывчатые кадры, снятые в семидесятых, переходят в стилизованно нечёткие художественные кадры современности и лишь затем обретают чёткость, интересны даже не художественными решениями, а фактическим наполнением. Что за фразу недоговорил репортёр? Что произошло, кто участник действия, сколько было жертв?

За каждой вычеркнутой фотокарточкой на доске — целая судьба. Судьба, может быть, не менее интересная, чем судьба Майнхоф и Баадера. Потому и фильм служит не историей, а введением в историю, которая завершилась не титрами, а письмом, которое было прислано в 1998 году в агентство Reuters: письмо, напечатанное на машинке, как манифесты Майнхоф, объявляло о прекращении деятельности RAF и роспуске организации.

Письмо завершало высказывание Розы Люксембург:

«Революция говорит:
я была
есть
и буду продолжаться».