Приключение

- Бууу, — кричали зрители, когда итальянский режиссёр Микеланджело Антониони демонстрировал свой фильм «Приключение» (L’Avventura) на Каннском фестивале в 1960 году. Исполнительница главной роли Моника Витти расплакалась и они с Антониони сбежали с показа.

Своё признание фильм всё же получил — «Приз жюри» — третья по значимости награда фестиваля после «Золотой пальмовой ветви» и Гран-при.

Но даже в режиссёрской среде Микеланджело Антониони воспринимали по-разному. Одни считали его работы шедеврами, а другие — тягомотиной. Ведь если Антониони хочет показать, как кто-то идёт по лестнице — он продемонстрирует это от начала и до конца.

Стэнли Кубрик считал фильм «La Notte» своим любимым, хвалил Антониони и Мартин Скорсезе.

А вот Ингмар Бергман был уверен, что кроме двух фильмов у итальянского режиссёра смотреть больше нечего и не понимал, почему его так любят.

Снимать подобные фильмы — это не работать в Голливуде. У режиссёра постоянно кончались деньги. Первая часть «Приключения» снималась на острове Lisca Bianca, недалеко от Сицилии. Это была работа в тяжёлых условиях — холод, проблемы с перевозкой оборудования и даже перебои с едой.

В какой-то момент актёрам, вообще, пришлось играть без гарантий оплаты.

Сицилийские съёмки тоже шли туго. Сцены, которые планировалось снять за несколько часов, растягивались на несколько дней. В общем, это была тяжёлая работа, а одна из актрис, вообще, оказалась в больнице из-за переохлаждения.

Главная особенность фильма в том, что Антониони пытается сломать привычный канон. Ведь как делают фильмы — в них есть сюжет, сцены идут одна за другой — задача режиссёра, чтобы зритель не заскучал.

У итальянца зритель откровенно скучает. Сюжет тут нарисован пунктиром: группа людей приезжает на остров, чтобы отдохнуть, но одна из женщин, Анна, пропадает. Её будут искать Сандро и Клаудия.

Вдвоём они отправятся по Сицилии, будут блуждать в её самых заброшенных уголках — навигаторов тогда ещё не было, как и чемоданов на колёсиках. Подумать только, колёсики появились лишь в 70-х.

Зритель вместе с Сандро и Клаудией на протяжении двух с половиной часов будет созерцать сицилийскую природу, города и странноватых жителей. Постепенно окажется, что Анна не особо-то и нужна. К концу фильма никто из зрителей и не вспомнит, как она выглядела.

Сегодня мы избалованы фильмами, которые насыщены сюжетом. Смотреть бессюжетное кино — настоящее испытание. Нужно ли его проходить? Я в этом не уверен.

Если вы увлекаетесь кинематографом и хотите изучить работу, которой вдохновлялись многие режиссёры — тогда смотрите. Но если вы раздумываете, как бы весело провести вечер — «Приключение» вас лишь усыпит.

Надо ли говорить, что это только первая часть «трилогии отчуждения». За «Приключением» следует ещё два фильма: «Ночь» и «Затмение».

Антониони, хоть и был сторонником итальянского неореализма — жанра, в котором режиссёры старались показывать жизнь без прикрас, с бедностью и страданиями, всё же работает в своём стиле.

Герои у него — сплошь средний класс, да и не похожи они на нуждающихся. Страдания героев Антониони исходят от внутренних проблем.

Может ли это быть интересно зрителю? Да, но точно не каждому. Ну разве что вам охота полюбоваться на Италию 60-х.

Главная загадка «Приключения» Антониони для меня — в том, почему же, почему этот фильм не вошёл первым номером в must-see кинематографической Сицилианы. Красоты острова он показывает куда замысловатее, подробнее, умнее любого «Спрута», погрязшего в пыли и отбросах промышленных, богатых криминальной фактурой задворок Трапани, и уж тем более толковее, живее Копполы, с американской наглостью назначившего в «Крестном отце» мизерную, почти вымершую, труднодоступно нависшую над гламурной Таорминой деревушку Савока общемировой дежурной по сицилийскому колориту. Да что говорить: располагающий всеми современными средствами передачи изображений Торнаторе, эрудит, визуал, одержимый краеведением сицилиец, не смог обойтись тремя фильмами — «Маленой», «Баарией», Кинотеатром» Парадизо»» — чтобы органично вместить в них сколько-нибудь исчерпывающую часть островного образного ряда. А Антониони — смог, легко, естественно, без натуги связав в единственном кинополотне жестокую терпкость и разнообразие сицилийских благодатей с пустотой, эпизодичностью, солипсизмом, «отчужденностью» оказавшихся там людей, трусливой бессобытийностью их жалких жизней, так точно рифмующейся с мироощущением туриста.

«Приключение» всё — о Силиции. За всё, что с героями происходит (и особенно за то, чего с ними не происходит), за все те отражения, о которые долго будут биться в фильм втянутые, фильмом заболевшие — ответственна Сицилия. Сицилия одновременно отталкивает, выпихивает вон — и оплетает каждого паутиной связей всего со всем, безнадежно запутанной сетью великих культур, тысячелетиями теснящихся, толкающихся попами на этом малом клочке земли, как на коммунальной кухне. Толкающихся как-то помимо собственных жителей, но захватывая при этом весь остальной мир, выбирая с безошибочным вкусом древней расы изюм из всемирной художественной булки. Хотите русского следа? — Он будет! У Антониони на одном из необитаемых Липарских островов, в виду курящейся вершины Стромболи, исчезает в никуда невротичная молодая богачка Анна, а декадой раньше там же Росселини снял фильм «Стромболи, земля Божья», историю литовской эмигрантки из Ковно (не Каунаса, а по-русски — Ковно!), которой некуда возвращаться (в советскую Прибалтику ей нельзя), которая хочет уехать как можно дальше, например в Аргентину, но её не пускают — и она выходит замуж за сицилийца, обитателя крохотного, застрявшего в архаике островка, становящегося ей тюрьмой и адом, но адом античным, одухотворённым. Прибалтийская эмигрантка возникла в сознании Росселини не просто так: рассказывая историю Карен, он переработал биографию русской эмигрантки, уроженки Латвии Александры фон Вольф, в замужестве Томази ди Лампедуза, супруги автора «Леопарда». Княгиня Анжела Томази ди Лампедуза, актриса, племянница Джузеппе и Александры (названная в честь Анжелики Салина, героини «Леопарда»), единственный раз появится на экране именно в «Приключении» — сыграв княгиню Монтальдо, владелицу виллы под Палермо. Которой станет у Антониони вилла Нишеми, принадлежащая Марии («Мими») Иммаколате ди Вальгуанера, уже получившей к шестидесятому году известность в качестве дизайнера ювелирных украшений (работала у Тиффани, была директором отдела аксессуаров у Эльзы Скьяпарелли), но русскую паблисити приобретшей десять лет спустя, благодаря браку с представителем императорского дома Романовых Александром Никитичем, внуком великого князя Александра Михайловича, праправнуком Николая Первого.

Полицейский участок из Милаццо перенесён Антониони в причудливые, без единого прямого угла, отвесной стены, не лгущего зеркала, скульптурными уродцами наполненные интерьеры виллы Палагония («виллы чудовищ»), что в Баргерии — показанной куда подробнее в сценах съёмок «Приключения» же у Торнаторе полвека спустя. Прославленные Гёте, Суиберном и Дюма монстры Палагонии находились в тот момент в состоянии близком к полной их утрате, слиянию их с породившей их землёй, хозяева виллы и не думали тратиться на их реставрацию (собственно, в «Приключении» эпизод с найденной на островах вазой, видевшей циклопов и Цирцею, небрежно разбитой гуляющим на яхте аристократом, всё говорит об отношении тогдашних богатых и знаменитых, и профессионалов в том числе к собственному наследию). Внимание Росселини и хозяев к бесценной странности разбросанных по саду и карнизам Палагонии образин привлёк гостивший в Палермо у князей Лампедуза искусствовед Бернард Беренсон, тоже прибалтийский, а стало быть имперский уроженец. Спасение виллы Палагония стало последним художественным актом Беренсона перед смертью. От Беренсона же Антониони услышал о Ното, забытом, заброшенном, обойдённом туристами и архитектурными монографиями городке редкой, с ума сводящей барочной прелести километрах в тридцати от Сиракуз. Поднимаясь по лестницам Ното в небо — к собору или на собор, такой хрупкий, такой беззащитный перед гневом подземных богов (ведь самые древние боги сицилийцев — подземные, какими им ещё быть в этом огнедышащем, сейсмически шатком месте), Сандро, успешный, за миллионы лир уродующий долину храмов в Агридженто человейниками архитектор, ещё способен устыдиться своего предательства красоты, ещё способен ужаснуться тому, как быстро прекраснейший из оставленных большой культурой городов вновь заселяется угрюмым и злочугунно похотливым подземным племенем — устыдиться ненадолго, сам себя одергивая (портит же он намеренно, выливает же чернила на рисунок, наборосок собора, сделанный молодым, чистым, тем, у которого всё ещё впереди, художником) — но устыдиться, сдвинуться пластами души, извергнуться чем-то вроде раскаяния. Купол собора Ното рухнет из-за землетрясения в последний раз через полвека после «Приключения» — и будет вновь воздвигнут и расписан русским художником, учеником Глазунова Олегом Супереко, не постыдившимся для вящей устойчивости новой конструкции изобразить себя самого в виде евангелиста Иоанна — молодым, дворово мускулистым, скуластым, длинно- и жидковолосым.

Собственно, вся бессобытийность «Приключения» — такова: потянешь за ниточку — окажешься погребённым под ворохом ассоциаций. Чем окончился этот случай, не узнать ни любви, ни дружбе: с каждым днём отвечаешь глуше, с каждым днём пропадаешь глубже… Не «Расщелиной» ли Цветаевой (по мотивам сицилийского путешествия, под напором героических теней Эмпедокла и прочих написанной) вдохновлялся Антониони в сюжете? Анна буквально проваливается сквозь землю (а вход в Аид на Сицилии всегда под боком — сколько вулканов), и ни любовь, ни дружба не выдерживают скуки её поисков, бестолочи и отголосков сицилийском омерты (кодекса молчания) в свидетельских показаниях, потока жизни, которая идёт дальше без Анны, не замечая оставленного ею зияния, грубо навязывая живым своё равнодушие к из потока выпавшим. Мне ли всего этого не знать: я, я тоже искала пропавшего без вести, некогда дорогого мне человека. С тем же результатом: усни, сновидец! А домашним скажи, что тщетно: грудь своих мертвецов не выдаст.

В Каннах в 60-ом году фильм Антониони был освистан зрителями. С течением времени многими критиками и влиятельными люди мира кино был признан одним из величайших фильмов в истории кино. Первую роль у мастера в фильме исполнила великолепная Моника Витти. В последствие ставшая музой режиссера. Сюжет фильма не блещет хитросплетениями и на удивление прост, но потрясающий киноязык Антониони цепляет и заставляет смаковать каждый кадр фильма. Компания итальянской молодежи плывет для отдыха на остров. Но счастливому отдыху приходит конец когда исчезает одна из девушек. Тут было место и любовным страстям между героями и даже акуле. Но так даже сам Антониони не говорит что же на самом деле случилось с Анной. Да это уже становится не так важно когда на первый план выходят взаимоотношения Клаудии и Сандро. Тема же фильма имеет очень печальный и грустный осадок-полного опустошения внутри героев. Чем то фильм напоминает некоторые работы Феллини. Но славу богу Антониони не убил человечность внутри героини Витти легкой наживой и доступным сексом.

Завязка фильма проста: представители обеспеченной мажорной верхушки среднего класса отправляются в путешествие на катере по морю.

На одном из островков близ Сицилии они высаживаются на прогулку, и одна из женщин, поссорившись с женихом, внезапно исчезает.

Начинаются поиски. Маленький остров неожиданно преображается во враждебную человеку среду, в какое-то подобие Зоны у Тарковского, вот только Сталкера у персонажей нет. В атомизированном буржуазном социуме каждый погружён в свои личные проблемы. Вроде бы пропавшую Анну нужно искать, но на самом-то деле, кому она нужна, включая потенциального жениха? Мало ли подходящих женщин вокруг шастает?

В этом плане фильм оказывается современным. Не пожив в капиталистическом обществе, его проблем не понять. А теперь-то понятно, почему далее по ходу действия герои могут искать пропавшую женщину в новопостроенном, но заброшенном гостиничном комплексе.

Поэтика природных и урбанистических пространств — это козырь Антониони, и здесь он мастерски работает с контрастом крупных планов и безбрежных пространств.

Финал у фильма, можно сказать, чеховский, и досмотрев «Приключение», вы поймёте, почему итальянские зрители начала 60-х завершали его просмотры в кинотеатрах возмущённым свистом.

«Ночь» и «Затмение» — более популярные картины из «трилогии отчуждения», но знакомство с трилогией стоит начинать именно с «Приключения». Эта работа более яркая, с относительно динамичным (по меркам Антониони) развитием сюжета. После её просмотра последующие работы мастера становятся более понятными.