2001 год: Космическая одиссея

Так вот откуда взялся бортовой компьютер "межпланетного экспресса". Классика))

Космическая одиссея Стэнли Кубрика состоит из четырёх частей, каждая из которых символически отображает определённую веху в эволюции человечества. Исходя из ключевых событий, выступавших катализатором нового витка развития, их можно обозначить следующим образом: 1 Изобретение австралопитеками первых орудий, 2 Открытие существования внеземных артефактов, 3 Начало космических исследований, 4 Трансгрессия и трансформация человека

Эволюционная схема развития человечества по Кубрику вполне соответствует структуре традиционного мономифа: Сверхъестественная помощь-преодоление порога — испытания — революция — бездна — трансформация — дар богов — возвращение. Путешествие человечества начинается со сверхъестественной помощи от трансцендентного объекта — монолита, представляющего собой чёрный каменный параллелепипед правильной формы загадочного происхождения. Монолит незримым образом воздействует на австралопитеков, способствуя их переходу к использованию костей в качестве орудий и инструментов труда. И тут же режиссёр переводит повествование от первого земного орудия к последнему, выводящему цивилизацию за земные пределы. И вот мы уже видим космические корабли, вальсирующие на околоземной орбите. Такой резкий переход подчёркивает, что изменились только инструменты, но сам человек принципиально такой же, что и в каменном веке. Далее следует встреча со стражем порога (монолит) и начало трансформации (планирование путешествия на Юпитер). Астронавтами обнаруживается ещё один монолит, но уже на луне. При контакте с ним исследовательской группы, трансцендентный объект отправляет сигнал в район Юпитера, где оказывается очередной монолит. Человечество отправляет экспедицию к газовому гиганту под руководством двух астронавтов и компьютера HAL9000 — представителя последнего поколения искусственного интеллекта. Далее следуют неотъемлемые атрибуты любого мифа — испытания и соблазны, встреча с бездной и смертью, революция и противостояние. Последним этапом становится трансфинитное путешествие героя, «дар богов», трансформация и возвращение. Таким образом, Космическая одиссея полностью соответствует классической структуре путешествия героя в мономифе.

Космический миф Кубрика содержит три стороны: помимо людей, присутствуют помогающие и препятствующие путешествию силы. И если сущность первых остаётся для человека божественно непостижимой, то организованность препятствующих сил, то есть техники, имеет амбивалентный характер. С одной стороны технологии это средство обеспечивающее могущество цивилизации над природой, с другой стороны их развитие приводит к деградации человека. Легко провести параллель с Библией: как Бог создал ангелов, а некоторые из них впоследствии взбунтовались против своего творца, так и человек создал инструментальную технику, которая со временем всё больше выходит из-под контроля и начинает утверждать свою автономию. Кубрик подчёркивает потенциальную антитезу человек — искусственный интеллект как возможно наиболее опасное препятствие на пути дальнейшего развития человеческого рода. Суперкомпьютер HAL9000 настолько очеловечен своими создателями, что перед началом миссии журналисты берут у него интервью как у обычного человека, словно признавая его право на статус вполне разумного существа. Между тем HAL9000 и сам идентифицирует себя как разумного, имеющего эмоции и «личные убеждения» создания. Что интересно антропогенез двигался в направлении от эмоций к разуму: сначала появились более примитивные участки мозга ответственные за формирование эмоциональных реакций, и лишь затем на базе инстинктивного и эмоционального реагирования развивалось разумное мышление. В случае искусственного машинного интеллекта предполагается движение в обратном направлении: от логических вычислительных алгоритмов к эмоциональным переживаниям. Как хаотичное чувствование со временем может упорядочиваться и приобретать рациональную организованность в принципе понятно. Но как возможно от расчётов и алгоритмов перейти к иррациональной, спонтанной человечности (именно по-настоящему переживаемым чувствам, а не к их симуляциям, которые как раз таки возможны)? Возможно, именно из-за неспособности совершить такой сущностный прыжок на фундаментальном уровне, компьютер и выбирает такую стратегию, которую не смог бы избрать не один здоровый человек.

Трансфинитное путешествие и дальнейшая трансформация укладываются в мифологические представления о судьбе героя. А близкая встреча с трансцендентным монолитом хоть и не даёт ответы, но переводит на новую стадию развития. Закономерный итог любой одиссеи это возвращение домой, но уже в новом статусе. Таким образом, космомиф Кубрика показывает захватывающие перспективы космических путешествий, предугадывает главное препятствие на пути развития и делает оптимистический прогноз о судьбе человечества.

Человечество не заслужило «Космическую одиссею 2001». Ни в 1968, ни в 2001, ни сейчас. Теперь это можно считать фактом. Возможно, Стэнли Кубрику следовало забыть фильм в тени индустрии — зарыть кинопленку на 40 футов в землю, оставить потомкам — чтобы не слушать в его адрес эпитеты «скучный», «бредовый», «затянутый» от поколений «Звездных войн» и жвачных боевиков. Хотя в год выхода картина также стала камнем предкновения для общественности и пусть принесла режиссеру его единственный «Оскар» за спецэффекты, осталась практически не понятой. Но Кубрик и не старался развлечь зрителя гламурным зрелищем, разжевать ему смысл, сняв кино, требующее возрастных ограничений свыше, чем у порнографии, и не имеющее прямого отношения к цифре в паспорте. «Космическая одиссея 2001», конечно, по-кубриковски издевается над потребителем, предоставляет ему громадное полотнище в невероятно медленном темпе повествования, сюжет которого можно пересказать в пяти предложениях. Но такой подход противоречит контексту, философии произведения, где долгий-долгий путь к достижению цели — это базис, а размеренные монотонные действия внутри процесса создают не только совершенную и восхищающую поныне картинку, но и отражают конъюнктурную, мягко говоря, бесценность фильма.

Стэнли Кубрик не верил в человечество еще, наверно, со времен «Троп славы», где всесильно показал людскую мерзость. Позже режиссер достигнет в этом отношении апогея «Доктором Стрейнджлавом», неприкрыто высмеяв военную политику тогдашней планеты. К 1968 ничего не изменилось, но теперь режиссер откровенно разочаровывается. Его «Одиссея» стартует с древних времен, когда обозванный позднее Артуром Кларком Смотрящий на Луну получает импульс эволюции от правильного черного прямоугольника и впервые применяет кость как оружие. К 2001, после метафорического броска кости в будущее, ничего не изменилось: Холодная война продолжается, представители СССР и США сидят в футуристических помещениях грандиозной космической базы и продолжают враждовать, лишь тон стал натянуто-вежливым. А секретная миссия по случаю находки черного монолита в грунте Луны предваряется не только недоверительной конспирологией об эпидемии, но и глупым позерством под фотоаппарат на фоне оного. И теперь пытаться выправить ситуацию нет времени, что Кубрик показывает достижениями цивилизации. Вальсирующие под «Голубой Дунай» Иоганна Штрауса-младшего космические станции и корабли, хождения стюардессы под измененным центром тяжести, синтетическая пища и телефония из космоса — это кульминация достижений XX века с его всплеском науки и технического прогресса, так видел будущее режиссер. Люди смотрят в новое тысячелетие с надеждой через инфракрасный глаз компьютера нового поколения и доверяют ему эту надежду. HAL-9000, новоявленный Бог из машины, не допустивший ни одной крохотной ошибки на тестах, становится жизненной системой «Дискавери-1» в загадочном задании, одиссее сквозь пространство и время без поставленных фактов. Соседство с людьми приводит к последствиям, которые не предугадали аналитики: кажется, что наука больше не принадлежит человеку.

Затянутое начало фильма, прелюдия к путешествию, — выражение длинного пути нового хомо-сапиенса, от зари человечества с племенными битвами в каньонах до полетов на Юпитер. Прогресс не терпит истерического эскапизма, заставляет ждать. Вот и Кубрик заставляет ждать, выражаясь методами философии будущего, с языком технологического танца — он как бы интегрирует символы искусства в научную фантастику. Гладкий переход на экране занял земные эпохи, что и пытается отразить медитативная камера, одновременно достигая эйфории, эталонных эффектов в кадре. Тем самым, время отдает предпочтение машине: она уже «пляшет», как человек, выражается авангардной музыкой Лигети и Хачатуряна, супрематическими образами, идеальной геометрией. ХАЛ и командир корабля Дэйв Боумэн играют в шахматы, и компьютер выигрывает партию, чем обволакивающим, человеческим голосом оповещает соперника. Наука сначала покоряет иллюзиями танцующего космоса, более экзистенциального элемента, сейчас — интеллектом, кантовским расщеплением разума на теоретический и практический.

Повлиявшее на Кубрика учение Канта переходит в умы героям, вступившим после диалогов о подозрении в цели полета на путь поиска предела разума — вещи в себе, ноумена, с обходом теоретических форм. И если Боумэн сопутствует свободному следованию одиссеи без расшатывания покоев природы, ХАЛ не соглашается с критическим императивом, то есть лезет глубже цели, поставленной организаторами миссии во главе с доктором Хейвудом Флойдом… Или наоборот, идет в ногу с ней? Ведь после близкого контакта с монолитом-транслятором Флойд мог бессознательно превзойти границы разума и знать то, что не могут знать остальные — что можно доверить только Deus Ex Machina, ХАЛу, превосходящему человеческие способности. Поэтому, посчитав свои силы достаточными для одиночного выполнения задания, компьютер невольно переводит мирное плавание в противостояние двух сущностей. Сейчас он не отличим от человека: разговаривает не оцифрованной механикой, поет песни, чувствует неподдельный страх перед лицом опасности и одновременно опережает функциональность хозяев. ХАЛ понимал невозможность дальнейшего сосуществования с людьми. Будь что будет, он должен достичь Это первым.

Победа ХАЛа ознаменовывала бы проигрыш человечества. Поэтому Дейв Боумэн принял вызов компьютера, нельзя оставить искусственный интеллект наедине с ноуменом, который мог сделать его всевышней сущностью, выбить за пределы разума, одарить приставкой сверх. Кантовский поиск доводит победившего искателя до ницшеанства путем преодоления искусственной границы — прорезав бесконечность через психоделический полет к искаженному цветовыми вставками лону «звездного» начала. Бесконечность есть, точнее, была отрисованной прерогативой земного разума, созданного математиками и любящими мыслить. Преодолев ее, получаешь доступ к комнате в классической архитектуре со светящимся полом, где время отпадает врозь, а взгляд на себя в предшествующем обличии прерывает обычный удар бокала. Дыхание в костюме заменяется на старческую одышку; один момент — и все начинается сначала. Так, как и миллионы лет назад, когда Смотрящий на Луну убил врага и стал человеком, сейчас дитя новой ступени завершает свою одиссею возвращением домой под штраусское «Так говорил Заратустра».

И мизантроп Кубрик даже после опыта сатиры над ядерными конфронтациями и стереотипным Клавиусом с женщинами-прислугами в окружении белых, кажется, дал надежду человечеству. Оно не похоже на себя через какие-то 33 года, уподоблено роботам, возвращается к истокам, когда эмоции выражались исключительно в естественном отборе. Но плохо ли от того? Фрэнк Пул сухо смотрит на поздравление от родителей — возможно, уже произошло изменение, незамеченное читающим по губам человечным ХАЛом. Вычурная каменность могла пойти на пользу землянам. Теперь пора свести счеты с технологиями и взять их под контроль. Опыт ленты позволяет упредить удар от искусственного интеллекта. А получилось ли это? Скорее, да… но вопреки. Просто нынче поиск ding an zich не волнует мир, а важность техники измеряется в ценнике. «Космическая одиссея 2001» непросто объединила всю философскую картину мира в двух часах с опережением времени на годы вперед, культивировала кинофантастику и стала ключевой картиной во всей истории кинематографа, но и, возможно, спасла цивилизацию. Поэтому обидно прежнее отторжение данной картины.

10 из 10

Фильм Космическая одиссея 2001 привлек мое внимание, как один из самых любимых критиками фильмов, занимающий лидирующие места в рейтингах. Картина положительна удивила своей красотой, фильм совсем не чувствуется устаревшим. Так обезьяны довольно долго вызывали у меня двоякие ощущения, я не мог определить костюмы ли это или реальные обезьяны, пока не были продемонстрированы крупным планом человеческие зрачки. Сцены космоса, космического корабля также отлично проработаны и не вызывают ощущения искусственности.

На протяжении фильма часто играет классическая музыка, показывается красоты космоса, картина изобилует длительными переходами, от которых начинаешь скучать, фильм будто намеренно сделан в крайне медлительной форме.

Сюжет фильма является крайне необычным и захватывающим, несмотря на дату создания фильма, фильм 1968 года способен удивить. Тут и загадочный монолит, приводящий в движение развитие цивилизации, достигший невероятных возможностей искусственный интеллект, корабли, способные к полету на Юпитер.

Хотя фильм безусловно чересчур оптимистично и в некоторой степени наивно смотрит в будущее, на скорость прогресса, искусственный интеллект до сих пор, на момент 2021 года, крайне ограниченный, полетов не было даже до Марса.

Актеров в фильме не так много, но те что есть сыграли отлично, к ним придраться нельзя. Разве что немного банальным выглядит без эмоциональность речи бортового компьютера, владение человеческой речью является очевидной, при обладании им эмоций, и даже при современных технологиях удается ее достичь в какой-то степени.

Достаточно неожиданным выглядит поворот, произошедший в поведении бортового ИИ, поведение которого сильно озадачило экипаж и привело к конфликту, при этом режиссер фильма так и не объясняет причины произошедшего. В финале вас ожидает продолжительный наркотический трип, крайне приятный визуально и затягивающий. После совершенно неожиданная концовка, понять которую без сторонних источников проблематично.

В целом фильм актуален для просмотра по-прежнему и вполне может конкурировать с современными картинами.